В 1926 г. персидское правительство поставило во главе кашкаев военного губернатора, наделенного правом собирать налоги. Как сообщала советская разведка, это «сильно возбудило племена против правительства. Губернатор своими притеснениями и непомерными поборами сделал невозможным существование племени… Военная власть была совершенно скомпрометирована не только в глазах кашкаев, но и всех других племен… Отношения после этого… к правительству сделались явно враждебными». В 1927–1928 гг. правительство пыталось ввести военное управление у других этнических групп – в частности, начались акции по подчинению племен Белуджистана.
Другие меры правительства по подчинению кочевников включали в себя их разоружение, введение паспортной системы, которая налагала ряд ограничений (в праве на передвижение и пр.) для лиц, не имеющих паспортов. Проводилось переселение кочевников. Так, после такого вынужденного перемещения лишь небольшая часть племени бассери смогла продолжить кочевание, и многие из них в течение нескольких лет перешли на оседлость, причем это привело к значительным людским потерям и утрате стад.
Власти организовали и стимулировали переселение оседлых в «кочевые» регионы. В 1927 г. персидское правительство в целях создания прочного оплота среди туркмен и курдов, проживавших вдоль границы с СССР, запланировало поселить в г. Боджнурд и окружающей степи 18 тыс. семей из племени бербер. (Берберами называли тюрок, выходцев из Сулеймановых гор, расселенных по региону Хорасан.) Вождь берберов Сеид Хейдар с 15 всадниками приезжал в Боджнурд для осмотра мест переселения.
Проводилось закрытие для перекочевок государственных границ. В связи с этим многие племена, жившие на западе Персии, лишились своих пастбищ на территории Ирака и Турции, а также выгодного участия в контрабандной торговле. К тому же они больше не могли избегать уплаты налогов, уходя на территорию соседних государств.
В Персии началась согласованная кампания по ассимиляции кочевых этносов, ликвидации их самобытной культуры, включая ограничение использования местных языков и одежды. Это должно было затруднить процессы образования самостоятельных народностей на базе племенных групп и облегчить вливание их в персидскую политическую нацию (а для народов иранской группы – ив собственно персидский этнос).
На рубеже 1920-х и 1930-х гг. первая стадия политики Реза-шаха по отношению к кочевникам была почти завершена.
Ее результатом стало ужасающее снижение количества животноводческой продукции, поставляемой в города. Общие меры по централизации страны в отношении кочевых племен были проведены «в высшей степени неумело». Так, шахсевены обычно подселялись в деревни, населенные оседлыми татами или ранее осевшими кочевниками. В этих деревнях было мало лишней земли и воды. Многие жители деревень после подселения кочевников стали жить хуже, чем раньше, а часть их земель попала в руки богатых кочевников. Таким образом, власти достигли обратной цели – ухудшения положения оседлого населения.
Разумеется, и сами кочевники были недовольны политикой государства. Среди туркмен паспорта «прививались туго», они опасались, «что наличие паспорта связано с призывом в армию». Кроме того, кочевое население, особенно беднота, открыто выражало недовольство налоговой политикой Персии, несмотря на двукратное снижение в 1930 г. ставок налога.
Наиболее сильной реакцией на действия персидских властей стало восстание кочевых племен юга. С осени 1928 г. в Фарсе начались волнения кашкаев. В начале 1929 г. они переросли в открытое восстание, к которому присоединилась большая часть бахтиар. Кочевники протестовали против налогового гнета и введения закона о воинской повинности. Одним из требований бахтиар также было «прекращение братоубийственной войны с кашкаями», в которую их пыталось втянуть правительство.
Обычно с наступлением теплого времени большинство племен Фарса выходило на летние кочевки. Власти ожидали этого, рассчитывая, пользуясь разрозненностью племен при кочевом переходе, разбить их. Однако в 1929 г. почти все племена Фарса от выхода на кочевки воздержались. Некоторым из них прямо не дал это сделать глава восставших кашкайцев Али-хан. Конечно, задержка кочевников на зимних стоянках неблагоприятно отразилась на их материальном положении, так как в районах зимовок трава летом выгорает и скот страдает от бескормицы. Кроме того, кочевники лишились возможности снять посевы, находящиеся в районах летних кочевок. Тем не менее это их не остановило.
Мирные переговоры с правительством окончились безрезультатно. В середине июня 1929 г. силы повстанцев достигли 10 тыс. человек. Против них власти бросили треть персидской армии – 13 тыс. человек, не считая других правительственных сил. Подавление восстания длилось пять месяцев. Потери со стороны правительства составили 1045 человек.
В 1931 г. произошло восстание в Макинском регионе (крайний северо-запад Персии), в котором принимали участие курды (часть их была кочевниками и полукочевниками).
В борьбе с кочевниками оседлое население Персии поддерживало сторону правительства. Так, в 1930 г. во время восстания луров под руководством Буюр Ахмеди местные оседлые жители целиком разделяли политику властей, направленную на разоружение этого племени, что объяснялось грабежом оседлых со стороны восставших луров. Однако такие настроения могли меняться – в тех районах, где побывали правительственные войска, «ввиду чинимого офицерами и солдатами мародерства», оседлое население стало симпатизировать кочевникам и с большой враждебностью относиться к войскам.
Советская разведка отмечала, что «безрезультатность продолжительной борьбы правительства с этими племенами подняла их дух и подорвала авторитет Реза-шаха», и поэтому полагала, что «вопрос о проведении централизации среди племен юга придется отложить до более благоприятного времени». Тем не менее в итоге восстания кочевников удалось подавить.
Политика Реза-шаха после этого была изменена. Обоседленные кочевники получили разрешение поручать свои стада пастухам, которые могли мигрировать на сезонные пастбища, если необходимо. Эта политика учитывала интересы полукочевого скотоводства, базирующегося в деревнях (то есть фактически отгонного животноводства).
После сентября 1941 г., когда в Иран были введены советские и британские войска и Реза-шах был принужден к отречению от престола, меры по принудительному переводу кочевников на оседлый образ жизни были отменены. Многие ранее обоседленные кочевники вернулись к кочеванию.
В 1942–1943 гг. правительство Ирана создало Племенную комиссию, которая начала разбирать дела о восстановлении прав кочевников на отобранные у них ранее земли. Большинство таких дел относилось к британскому сектору оккупации Ирана, хотя одно дело было в советском секторе (у шахсевенов). (Долгие разбирательства о возвращении того, что было отобрано у кочевников в 1920-х и 1930-х гг., продолжались вплоть до 1960 г.)
Кроме того, в этот период некоторые племена вновь восстали. Так, в 1943 г. кочевники убили иранских солдат в г. Семиром. В 1946 г. произошло восстание на юге – кашкаи выдвинулись на Шираз. В это же время американские советники, находившиеся в Иране, увидели возможность привлечь племена Фарса к строительству укреплений против возможного советского вторжения. В сентябре 1948 г. в Тегеране был созван Конгресс племен, который имел целью наладить сотрудничество между кочевниками и армией для целей обороны Ирана. В 1951 г. вождь кашкаев Насер-хан был назначен сенатором, а его сын Хосро – депутатом. В ноябре 1953 г. был создан Высший совет племен. Так была сформирована система непрямого управления племенами.
