Причиной засухи в Сахеле стало то, что местные сельхозпроизводители, по совету Франции и США, увеличили численность скота в два раза. Однако в середине XX в. кочевники-скотоводы были зажаты государственными границами, обложены налогами и необходимостью зарабатывать деньги, чего раньше не было. Поэтому трава была выедена скотом до земли. К тому же в эти места придвинулось оседлое население и стало их распахивать. (Характерно, что, например, в Нигере треть доходов от такого сельскохозяйственного производства была потрачена на автомобили, бензин, табак и алкоголь для городской элиты, а не на улучшение жизни кочевников.) Все это привело к ветровой эрозии, пыльным бурям и опустыниванию Сахеля.
Интересно, что именно в год окончания засухи в Сахеле (1974 г.) суровая засуха вернулась в США. Эта страна опять оказалась не готова к такому экологическому бедствию. Пыль поднялась с 4 млн акров земли, которые были заброшены в 1930-х гг., но в 1972 г. были вновь распаханы для выращивания зерна по заказу СССР, когда цена за бушель поднялась почти до 6 долларов (министр сельского хозяйства США Э. Батз тогда призвал фермеров выращивать хлеб «от забора до забора», то есть на максимально возможной площади). К февралю 1976 г. около 10 млн акров земли от Дакоты до Техаса оказалось вновь «открыто» для ветровой эрозии и более 1 млн акров было уже повреждено ветром. Пыль стояла везде. Дождь в конце лета 1977 г. прекратил засуху, и она оказалась в два раза короче по времени, чем в 1930-х гг. Тем не менее это было еще одно предупреждение людям от природы.
Пыльные бури четко обозначили неудачу научного земледелия на сухих землях в плане борьбы с ветровой эрозией. Причиной бурь была гибель травы в результате распашки (а также выедания травы скотом до земли, как это произошло в Сахеле). В США сельскохозяйственная экономика, ранее направленная только на обеспечение достаточности производства, превратилась в экономику, нацеленную на достижение максимального обогащения. В начале XX в. произошла индустриализация сельского хозяйства. Трава была признана «непродуктивной, неприбыльной и не необходимой», и фермеров заставили выращивать вместо нее пшеницу. Однако эта культура является одной из наименее экологически адаптивных, особенно в степи (прериях), тогда как корни обычной травы (даже отмершие) укрепляют степную землю, создают дерн, который на открытых пространствах держит почву и не позволяет ветру ее уносить.
По проблеме засухи в сентябре 1977 г. ООН собрала конференцию в Найроби, на которой было выяснено, что потеря плодородной земли из-за опустынивания в мире составляла 14 млн акров ежегодно.
Для решения проблемы пыльных бурь в США еще в 1930-х гг. было сокращено распахивание земли, введен травопольный севооборот, созданы государственные структуры по мониторингу земель. В начале 1970-х гг. на южных равнинах США была начата ирригация. Тем не менее во многих регионах мира пустыня продолжает наступать на соседние земли, в том числе те, которые были кочевыми в прошлом или настоящем.
Выводы
Таким образом, в ходе истории многие «оседлые» государства имели дело с кочевыми народами. Были времена, когда кочевники громили и побеждали оседлых. Однако в Новое время произошел «наклон баланса власти» от кочевников к «оседлому» государству. Особенно сильно это проявилось в XX в.
Политика Китая в отношении кочевников имела большое сходство с политикой дореволюционной России и СССР. Китай имел дело фактически с теми же кочевыми народами евразийской степи (только они охватывали его территорию не с юга и востока, а с севера и запада). Китай, как и Русь, долго боролся с кочевниками на своих границах, а также был покорен Монгольской империей Чингисхана. Среди аналогий китайской и российской политики – рассмотрение кочевников как «отсталых» (в определенный период истории), усиление административного давления на «кочевых» территориях, реализация программы перевода кочевников на оседлость, колонизация «кочевых» регионов, интеграция кочевников с целью встроить их в формирующуюся политическую нацию. Проблемы, с которыми столкнулся Китай в этой сфере, были схожи с проблемами России: сопротивление со стороны кочевого населения, трансграничные миграции и откочевки, опустынивание земель в результате бездумного перевода их под земледелие.
В Монголии, как и в СССР, в XX в. была реализована программа перевода кочевников на оседлость (под влиянием аналогичной политики в Советском Союзе). Однако в целом политика Монголии была гораздо более щадящей, для чего были объективные причины, главной из которых было то, что подавляющее большинство населения страны вело кочевой образ жизни.
История взаимоотношений властей Ирана с кочевниками представляет собой почти беспрерывную борьбу, которая завершилась в XX в. окончательным подчинением «кочевых» территорий. Целью иранского правительства была интеграция племен в государственную структуру, укрепление целостности страны, усиление контроля за населением, обеспечение сбора налогов и призыва в армию. В этом присутствует определенное сходство с политикой Российской империи и СССР, однако до революции в нашей стране противостояние государства и кочевников не было таким острым, и российские власти в основном стремились применять «мягкую силу» без излишней конфронтации. Сходство между ситуацией в Иране и России состояло также в том, что оседлое население и там и там чаще всего поддерживало действия государства, направленные на «усмирение» кочевников. Иран, так же как дореволюционная Россия, пытался использовать потенциал одних кочевых групп против других. Еще одно сходство – стремление Ирана и СССР ограничить или вовсе запретить трансграничное кочевание.
В Афганистане отношения между государством и кочевниками были трудными. Власти предпринимали попытки перевести кочевников на оседлость, однако такие попытки были слабыми. В отличие от России Афганистан не мог предложить кочевникам перспективы более высокого развития. С третьей четверти XX в. положение кочевого населения этой страны ухудшилось в связи с непрекращающейся гражданской войной.
Политика государств Ближнего Востока и Магриба имеет явное сходство с политикой Российской империи и СССР (колонизация «кочевых» территорий, программа перевода на оседлость и пр.). Так, попытки властей Османской империи обоседлить бедуинов на султанских землях в качестве арендаторов, что должно было давать государству доход, можно сравнить с советской программой перевода кочевников на оседлость на колхозных и совхозных землях. В ряде стран, как это было и в Российской империи, кочевники принадлежат к иноэтничным для власти группам: курды в Сирии и Ираке, бедуины в Израиле, туареги в государствах Сахеля (в то же время в большинстве арабских государств кочевники-бедуины относятся к тому же этносу, что и оседлое население, включая власть). Сходство есть также в воздействии на жизнь кочевников развития экономики, в том числе разворачивания масштабной добычи нефти и газа на «кочевых» землях: такая ситуация сложилась, в частности, на Аравийском полуострове и на севере России.
Ситуация с кочевым населением Европы имеет определенные аналогии с положением в России. В Мурманской области, как в Финляндии, Швеции и Норвегии, проживают саамы (около 1800 человек), которые пользуются правами самоуправления. Цыганское население России не так велико, как в некоторых странах Европы, и составляет около 200 тыс. человек (почти все они перешли на оседлый образ жизни). Кочевники балканских стран, как и кочевники в СССР, столкнулись с проблемой ограничения трансграничной миграции, что стало одной из причин упадка кочевой экономики на Балканах. Так же как в ряде стран Европы, на Руси, а также в последующем в России и на Украине были свои бродячие и полукочевые группы, вышедшие из числа оседлого населения, – бродники, казаки (бродники полностью ассимилировались среди окружающих групп населения, а казаки давно оставили элементы полукочевого образа жизни). Различие между историей Европы, с одной стороны, и России и СССР, с другой стороны, заключается в том, что у нас никогда не было геноцида цыган и других кочевников.
