Как и на некоторых других антибольшевистских фронтах, офицерская масса винила во всех неудачах начальника штаба армии, то есть генерала М.Ф. Квецинского. Утверждали, что «генералу Квецинскому своя рубашка ближе к телу!»
[657]. Было распространено мнение о том, что, окажись Квецинский в плену вместе с другими офицерами, его бы непременно убили свои же
[658], а расстреливаемые «на мхах» вокруг Архангельска якобы даже «просили живых – клятвенно завещать передать миру, что Квецинский – палач и редко встречающийся негодяй»
[659]. Недовольство начальником штаба было столь велико, что Миллер в угоду общественным настроениям был вынужден уволить Квецинского, хотя последний фактически продолжал выполнение обязанностей начальника штаба до самого падения Северной области.
16 февраля 1920 г. из Архангельска в Мурманск был отправлен оперативный отдел штаба главкома. Однако Миллер до последнего сохранял оптимизм и, лишь узнав о безнадежном положении фронта за несколько часов до падения области, «положительно осунулся и постарел»
[660]. Морозным утром 19 февраля 1920 г. белые эвакуировали Северную область, отправившись на ледоколе «Козьма Минин» и паровой яхте «Ярославна» в изгнание. Эвакуация белых не была заранее подготовлена и скорее напоминала позорное бегство, а число желавших покинуть Север существенно превышало количество мест на этих судах. В итоге тысячи солдат и офицеров были вынуждены остаться, а выехали прежде всего чины штаба Миллера, родственники и знакомые белого командования, личная охрана Миллера из датских солдат, а также архангельские купцы и спекулянты, получившие места за взятки
[661]. Первоначально предполагалось высадиться в Мурманске, но в связи с его падением «Минин» направился в Норвегию (Тромсё). Среди эвакуировавшихся в Норвегию были Е.К. Миллер (летом 1920 г. уехал в Париж), М.Ф. Квецинский и С.С. Саввич
[662]. Вместе с Миллером эвакуировались 220 сухопутных и около 100 флотских офицеров, позднее с Мурманского фронта эвакуировались 377 офицеров, итого не менее 697 человек
[663].
21 февраля 1920 г. части Красной армии вошли в Архангельск. Тех, кто не успел эвакуироваться за границу, ждала тяжелая участь. Из Архангельска некоторое время никого не выпускали для проведения регистрации офицеров (а затем еженедельных перерегистраций) и репрессий. После падения Северного противобольшевистского фронта многие офицеры, служившие у белых, попали в плен и подверглись репрессиям. Они обоснованно считали себя преданными штабом Миллера. Представляются достоверными данные о том, что в плен в разных местах попали 826 офицеров
[664].
Обобщенная статистика движения офицерского корпуса антибольшевистских вооруженных формирований белого Севера представляется в следующем виде. К первоначально участвовавшим в борьбе 200 офицерам летом 1918 г. прибавились 500 мобилизованных. К концу 1918 г. зарегистрировались около 1000 офицеров (по всей видимости, сверх 700, уже находившихся на службе), не менее 700 офицеров приехали из-за рубежа, некоторое количество было произведено в офицерские чины в 1918–1920 гг. Всего через антибольшевистские формирования на Севере России за время Гражданской войны прошли не менее 2393 офицеров. К февралю 1920 г. до 1000 человек уехали с Севера, попали в плен или погибли. К концу войны на службе оставались 1492 человека. Из оставшихся порядка 700 человек эмигрировали и около 800 попали в плен. Вопрос о численности репрессированных бывших белых офицеров-северян остается открытым
[665].
Глава 8
Офицерство и антибольшевистский лагерь на Северо-Западе России
Основой формирования Северо-Западной армии послужил Отдельный Псковский добровольческий корпус Северной армии (Отдельный корпус Северной армии, Северный корпус, Северная армия), формировавшийся при германской поддержке осенью 1918 г. в Псковской губернии. Корпусом командовали генерал-майоры Б.С. Малявин, А.Е. Вандам, полковник Г.Г. фон Неф.
Первоначально в корпус записались 1500 человек, 40 % которых составляли офицеры
[666]. После этого приток желающих резко пошел на убыль. К 20 ноября 1918 г. в корпусе по документам числились 2 генерала, 52 штаб-офицера и 640 обер-офицеров. Большинство офицеров находились во Пскове. Другими пунктами их сосредоточения были Остров и Режица
[667]. По свидетельству побывавшего в Пскове осенью 1918 г. генерала А.П. Родзянко, формирования выглядели несерьезно: «Шатающиеся по городу офицеры были, по-видимому, люди ничем не занятые; во многих магазинах за прилавками я видел приказчиков, одетых в офицерскую форму. Еще более я убедился в правильности своего первого неблагоприятного впечатления, когда пришел в штаб: главную роль там играли молодые немецкие офицеры, прикомандированные к германскому Генеральному штабу, но производившие далеко не солидное впечатление»
[668].
