В силу обстоятельств на Северо-Запад приезжали офицеры, ранее служившие в украинских войсках и затем оказавшиеся в Германии. При этом многие офицеры не стремились в организованные немцами войска. Другим источником комплектования стали перебежчики из Красной армии. Таким путем в антибольшевистские формирования попали будущие видные их деятели Б.С. Пермикин, С.Н. Булак-Балахович, Д.Д. Нелидов и др. Часть белых отрядов формировалась в Прибалтике (в частности, в Риге) под руководством светлейшего князя А.П. Ливена и капитана К.И. Дыдорова. Прибывали офицеры и из других государств (прежде всего, бывшие военнопленные, оказавшиеся в Европе). Иногда пополнения поступали с неожиданной стороны. Так, летом 1919 г. в Северо-Западную армию прибыли порядка 80 офицеров в составе Тульского отряда из восставших в Гомеле в конце марта 1919 г. частей 2-й (Тульской) бригады 8-й стрелковой дивизии РККА. Восставшие перешли на сторону петлюровцев, некоторое время сражались вместе с ними, после чего ушли в Польшу, были интернированы и затем попали в Северо-Западную армию.
Первоначально антибольшевистские формирования были крайне слабыми при пассивно державшемся командовании, в войсках не было должной дисциплины, по мере увеличения количества офицеров стали развиваться и интриги. Споры возникли по вопросу о необходимости проведения мобилизации. Заметную роль в формированиях играли немецкие офицеры. Показательно, что по причине малочисленности войск в ноябре 1918 г. пришлось даже распустить штаб 1-й добровольческой стрелковой дивизии
[669].
После поражения немцев в Первой мировой войне началась их эвакуация. Одновременно активизировались и части РККА, перешедшие через демаркационную линию и занявшие Псков. Слабые русские формирования отошли в Эстонию. Поддержка русских формирований резко ослабла. По официальным данным, к 24 ноября 1918 г. в Отдельном Псковском добровольческом корпусе состояли 689 офицеров, в том числе один генерал. Общая численность соединения составляла 3459 человек
[670]. По другим подсчетам, офицеров могло быть до 810 человек
[671].
В связи с отступлением на фронте и переходом русских формирований на эстонскую территорию корпус вошел в подчинение Эстонии. Отдельный корпус Северной армии 3 января 1919 г. возглавил полковник А.Ф. Дзерожинский, назначенный на этот пост эстонским главнокомандующим Й. Лайдонером. Эстонские власти опасались белых (был зафиксирован ряд преступлений с их стороны, эстонцы боялись и возможного захвата власти), но стремились их использовать для отражения советского наступления. При этом высказывались сомнения в боеспособности русских формирований. На 13 января 1919 г. в корпусе числились 22 штаб-офицера и 450 обер-офицеров
[672]. При реорганизации корпуса командование столкнулось с проблемой дефицита квалифицированных кадров, в частности офицеров-генштабистов.
Численность офицеров постепенно менялась. К 10 марта в корпусе служили 2 генерала и 743 офицера, к 16 апреля – 2 генерала, 65 штаб-офицеров и 587 обер-офицеров
[673]. Интересно, что в белых формированиях на Северо-Западе фигурируют и офицерские части (например, отдельная офицерская сотня). Хотя численность офицерства здесь едва ли позволяла активно прибегать к такой практике.
В мае 1919 г. Отдельный корпус Северной армии при поддержке Эстонии участвовал в наступлении на Петроград. Одной из причин неудачи операции стала слабость офицерского состава. 19 июня корпус был переименован в Северную армию, которая вышла из оперативного подчинения эстонским властям. Несколько ранее, 5 июня 1919 г., по решению Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака главнокомандующим русскими войсками на Северо-Западном фронте был назначен генерал Н.Н. Юденич – герой Кавказского фронта Первой мировой войны.
Северо-Западная армия была создана 1 июля 1919 г. из Северной армии. Управление находилось не на высоте. Командовал армией генерал А.П. Родзянко. Это был кавалерийский офицер, не обладавший подготовкой для командования армией. По свидетельству участника событий, Родзянко – «человек скорее безвредный по своим природным качествам, хотя и не умный, он, кроме лошади, мало чем интересовался. Война мало дала ему опыта, ибо собственно в боевых операциях он, кажется, принимал очень малое участие. Став командующим армией, он сохранил свои качества хорошего рядового кавалериста и всегда немедленно переносился в те места, где положение представлялось наиболее серьезным.
Бывали случаи, что в тяжелые минуты Родзянко схватывал первую попавшуюся роту или батальон и сам вел ее затыкать образовавшийся прорыв. Войска привыкли видеть его в своей среде и поэтому любили его. Однако такие поездки его на фронт при неналаженности сообщений отвлекали его от штаба часто на два, а подчас и на три дня»
[674]. Другой участник событий, штабс-капитан К.С. Лейман, прямо отметил, что «большинство ближайших помощников ген[ерала] Родзянко были чистой воды авантюристы, далекие от идейного служения проблеме Белого движения, шедшие напролом для удовлетворения личных нужд»
[675].
Генерал Н.Н. Юденич принял непосредственное командование армией только в октябре 1919 г., несмотря на недовольство Родзянко. Родзянко стал помощником командующего фронтом. Штаб главнокомандующего Н.Н. Юденича конфликтовал со штабом армии генерала А.П. Родзянко. Подобный конфликт в период решающей операции вредил белым. Уровень конфронтации вполне обрисовывает оскорбительная и абсурдная характеристика, данная Родзянко весной 1920 г. Юденичу – заслуженному военачальнику эпохи Первой мировой войны с непререкаемым авторитетом: «Огромная ответственность за гибель армии лежит на самом генерале Юдениче, человеке безвольном и упрямом, которому были совершенно чужды стремления и желания борцов за правое дело. Этот дряхлый старик не имел права брать на себя столь ответственную роль»
[676]. Напомню, что «дряхлому старику» в период наступления на Петроград осенью 1919 г. было только 57 лет, а безволие и упрямство являются во многом взаимоисключающими качествами.
Однако этот конфликт не был единственным. Конфликтовали командир Талабского полка полковник (позднее – генерал) Б.С. Пермикин и начальник 3-й пехотной дивизии генерал Д.Р. Ветренко, причем командование даже стало избегать дислоцировать подчиненные им части на соседних участках. Существовала тенденция не допускать в армию и некоторых офицеров немецкой ориентации
[677]. Белое командование беспокоила вероятность возникновения в освобожденном от большевиков Петрограде прогерманского правительства, враждебного белым
[678].
