По причине общей слабости и разрозненности белых какой-либо координации в обмене кадрами с другими антибольшевистскими армиями и фронтами (например, с Югом России, где существовал переизбыток офицеров всех специальностей) не проводилось. Проблематично было перебрасывать даже тысячи офицеров, оказавшихся в Европе. Генерал П.А. Томилов отмечал: «Итак, дело пополнения армии до состава, необходимого для перехода к решительной операции против Петрограда, по-прежнему стояло на мертвой точке. Особенно чувствителен был острый недостаток в офицерском составе для образования действительно прочных кадров, в которые можно было бы вливать в течение самого наступления переходящих на нашу сторону красноармейцев, а также добровольцев из населения вновь занимаемых районов. Неиспользованных еще русских офицеров было много разбросано по всей Европе, но отправление их эшелонами встречало такие же затруднения, как и отправления солдат; так, например, вопрос о тоннаже для перевозки 400 офицеров из Англии затянулся до того, что они попали наконец на Северо-Западный фронт тогда, когда уже наступательная операция потерпела фиаско и армия отошла к границам Эстонии. Удавалось пробираться одиночным порядком офицерам, обладавшим достаточной настойчивостью и инициативой, но и для этого нужны были средства для выдачи на проезд и особенно для обеспечения семейств, а средств достаточных, ресурсов на это не было»
[695]. Не увенчались успехом попытки проведения мобилизации русских офицеров в Европе – местные власти не собирались контролировать процесс, и мобилизация осталась лишь на бумаге. Не горели желанием воевать и сами офицеры. Так, по оценке белой разведки, на 1 июня 1919 г. «в Финляндии русские офицеры – частные люди. Частью негодяи, частью живут впроголодь, денег нет, разбегаются»
[696].
Как и на других антибольшевистских фронтах, на Северо-Западе также выделились энергичные и по-своему талантливые командиры партизанского толка, не всегда подчинявшиеся приказам, – тщеславные авантюристы, искатели приключений, пользовавшиеся революционным безвременьем и слабостью верховного командования. К подобному типу начальников относился С.Н. Булак-Балахович, которого некоторые сослуживцы прямо считали бандитом
[697]. Этот авантюрист менее чем за год службы у белых проделал головокружительную карьеру от штабс-ротмистра до генерал-майора и командира корпуса. При этом приобрел одиозную известность печатанием фальшивых керенок и актами террора. Впоследствии Балахович даже захватил и арестовал главнокомандующего генерала Н.Н. Юденича, чтобы добиться от него выплаты денег, но затем сам скрылся от ареста. Печально известен и другой авантюрист – полковник П.Р. Бермондт-Авалов, возглавивший прогерманскую (и в значительной степени состоявшую из немцев – 40 тысяч из 52 тысяч человек
[698]) Западную Добровольческую армию. Вопреки приказам Н.Н. Юденича эта армия воевала вместо красных с латышами, что наносило белым непоправимый ущерб, ослабляя и раскалывая фронт. В результате для отражения наступления Бермондта на Ригу объединились латыши, эстонцы, англичане и французы. По существу, Бермондт реализовывал интересы германских правых кругов, заключавшиеся в ослаблении опиравшихся на Антанту белых. В октябре 1919 г. Юденич специальным приказом объявил Бермондта изменником и исключил его из армии
[699]. Еще одним постоянным нарушителем приказов являлся начальник 3-й стрелковой дивизии генерал Д.Р. Ветренко.
Не оправдались надежды и на содействие сравнительно мощного белого подполья в Петрограде, которое оказалось разгромлено ВЧК. В середине ноября армия после неудачного похода на Петроград отступила на территорию Эстонии. 29 ноября из Ревеля в Иркутск капитан 1-го ранга П.А. Новопашенный, руководивший разведкой и контрразведкой Северо-Западной армии, отправил телеграмму, в которой сообщал: «Старый режим не в состоянии победить большевиков. Старый режим в смысле казенной мертвечины и бездушного службизма. Армия организовалась с полным пренебрежением к особенностям Гражданской войны и настоящей психологии масс. Армия не была живым организмом с единым сознанием, с телом. Ответственные посты были заняты разношерстной группой начальников, разнородно политически настроенных, разных ориентаций. Людей, непопулярных среди солдат и чуждых им, иногда ярых службистов»
[700].
В разгар наступления на Петроград начальник 3-й пехотной дивизии генерал Ветренко не выполнил приказ командования перерезать Николаевскую железную дорогу в районе Тосно, взорвать мосты, прервать сообщение с Москвой и перекрыть поступление пополнений в «колыбель революции» (впрочем, железнодорожное сообщение с Москвой существовало и через Вологду). По всей видимости, именно на Ветренко лежит основная ответственность за срыв операции
[701]. При этом нужно учитывать, что малочисленность армии Юденича и ожесточенность намечавшегося на улицах Петрограда сопротивления едва ли могли принести успех белым.
По оценке генерала П.Н. Симанского, неудача армии Юденича произошла вследствие несогласованности действий начальников, неорганизованности и слабой сплоченности войск, наличия большого количества отдельных частей во главе с «атаманчиками», отсутствия дисциплины и авторитета командного состава, мягкости самого Юденича
[702]. Генерал П.А. Томилов отмечал, что «с имевшимися силами и средствами, в сущности, вовсе нельзя было предпринимать такую серьезную операцию, как взятие Петрограда, что вполне сознавал Юденич, но вынужден был уступить давлению со всех сторон»
[703].
Армия прекратила свое существование в январе 1920 г. К этому времени интернированные эстонцами войска были охвачены чудовищной эпидемией тифа, жертвами которой стали несколько тысяч человек (от тифа умер даже генерал-майор К.А. Ежевский
[704]). Для оценки мотивации офицеров-северо-западников показательны результаты опроса здоровых солдат и офицеров относительно дальнейшей службы, проведенного в январе 1920 г.: 1176 офицеров выразили желание отправиться служить на Юг России и 25 офицеров выбрали Север
[705]. Характерно и то, что если солдаты в начале 1920 г. массово переходили к красным (только с 3 января по 2 февраля 1920 г. ушли 7611 человек), то офицерский корпус, за некоторым исключением, продемонстрировал твердость убеждений.
