Что же касается места разделения готов, то, по нашему мнению, это произошло в Буго-Припятском районе. Вряд ли довольно большое количество людей могло беспрепятственно преодолеть болотистые районы Припяти, которые, фактически, перегораживали им путь на юг. Подтверждение этому мы находим у археологов Беларуси: «Неизвестно, как далеко на восток продвинулась эта экспансия [готов], но серия хорошо исследованных, выразительных памятников вельбаркской культуры, известных на территории Белостокщины, Беловежской Пущи и южной части Брестского Побужья, не оставляет сомнений в том, что вельбаркские колонисты сохраняли за собой эту зону расселения на протяжении всего позднеримского периода плоть до начала Великого переселения народов [то есть до конца IV в. согласно традиционной периодизации]»
[276]. И здесь, в этом районе, в полной мере проявляется идентичность готов как в материальной, так и в духовной сферах. Впоследствии, в Причерноморье, она будет проявляться только в ментальной сфере
[277].
Вытеснение коренных племен происходит и в верховьях Южного Буга, где до прихода носителей вельбаркской культуры функционировали позднезарубинецкие памятники. Их приписывают славянам, балтам
[278], германцам-бастарнам
[279], роксоланам или росомонам
[280], некоему неизвестному индоевропейскому народу и их «смесям». По нашему мнению, основным этническим компонентом были венеды, неразделенная еще балто-славянская общность, либо ранние славянские племена. Здесь необходимо отметить упоминание венетов Тацитом, который сомневался, к какому народу их отнести, но был более склонен причислять их к германцам, хотя и отмечает, что «из-за смешанных браков их облик становится все безобразнее, и они приобретают черты сарматов»
[281], по-видимому, из-за схожести их быта и менталитета. Ведь называл же византийский хронист Лев Диакон древлян «германцами» в X в., приводя ответ императора Иоанна Цимисхия князю Святославу: «Не упоминаю я уж о его (то есть князя Игоря. – А. Ф.) [дальнейшей] жалкой судьбе, когда, отправившись в поход на германцев (древлян. – А. Ф.), он был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое»
[282].
Вообще, если сравнить характеристики готов, данные Тацитом, Прокопием Кесарийским, Евнапием, Иорданом, Исидором Севильским, и характеристики ранних славян, данные Маврикием и теми же Прокопием, Иорданом, Тацитом, то, как мы и указывали, увидим много схожего в описании их повседневной жизни, обычаях и традициях.
Итак, суммируя вышесказанное, можно сделать вывод, что перед нами не стремительный марш-бросок, а процесс медленного дрейфа довольно большой разноплеменной массы людей из одной местности в другую, с целью расширения своего жизненного пространства. Никакого заранее обдуманного плана и общего руководства для всей людской массы похода и видения конечной цели не было, было только общее направление движения – на юг. Скорее всего, вожди готов имели какие-то смутные представления о тех землях, куда они вели свои племена. Ведь они пустились в путь, привлеченные рассказами о плодородных землях и несметных богатствах южных земель
[283]. Более осторожные селились недалеко от прежних мест обитания, те, кто смелее, уходили дальше на юг, за первопроходцами шли новые и новые люди, иначе бы готы достигли новых земель за год-два. В пользу этого говорит пример вандалов, которые «на протяжении одного года пришли от океана к нашим границам, несмотря на огромную протяженность [промежуточных] земель»
[284] (имеется в виду путь от Балтийского моря до границ Римской империи, около 2 тыс. км). Об этом же факте сообщает и Дексипп в своей работе «Скифская война».
Но Иордан прямо указывает на то, что в район Меотиды готы пришли также во главе с Филимером
[285], а это не соответствует данным археологии. Значит, в сторону Северного Причерноморья продвигалась только племя или группа племен во главе со своим вождем, в то время как остальная масса готов неспешно продвигались вслед за ними, обживая покоренные территории. В этом случае сообщение Иордана не расходится с данными археологии о медленном распространении вельбаркской культуры на юг. Становится более понятной и роль Филимера в этом походе. По Иордану, он король, хотя и не принадлежит ни к одному из упомянутых им знатных родов: ни к Балтам, ни к Амалам. Значит, по каким-то заслугам, опыту или личным качествам ему было доверено выполнять роль руководителя авангарда и роль проводника, что вполне согласуется с традицией выбора лидера. На это указывал и Тацит: «Царей они выбирают из наиболее знатных, вождей – из наиболее доблестных. Но и цари не обладают у них безграничным и безраздельным могуществом, и вожди начальствуют над ними, скорее увлекая примером и вызывая их восхищение»
[286].
Итак, мы видим, что после начала переселения на континент происходит распад готского ареала. Каждое племя начинает по своему усмотрению решать свои собственные задачи. Филимер, таким образом, оказывается последним общеготским королем. И основой их существования становятся война и грабеж, а единственный оседлый ареал готов на Волыни выпадает из поля зрения исследователей, так как источники ничего о нем не сообщают.
Глава 5
Северное Причерноморье в I–III вв
В Северном Причерноморье к моменту появления готов в лесостепной зоне между Карпатами и Днепром располагались две сходные между собой археологические культуры – поянешты-лукашевская и зарубинецкая, смешанные в этническом отношении. Культура Поянешти-Лукашевка сложилась в результате смешения пришлых бастарнов с местным фракийским населением (гето-даки). Зарубинецкая культура сложилась также под влиянием бастарнов на местные, возможно, праславянские племена
[287] и прекращает свое существование в конце I – начале II в., оставляя после себя так называемые позднезарубинецкие памятники.
