Та же судьба постигла еще одного ястреба – попечителя Петербургского университета Дмитрия Рунича, считавшего, что в столичном вузе «философские и исторические науки преподаются в духе противном христианству, и в умах студентов вкореняются идеи разрушительные для общественного порядка и благосостояния». Изгоняя «бесов», Рунич выгнал из университета и лучшие кадры преподавателей. После чего обнаружилась крупная недостача как раз у самого Рунича. Обвиняя во всем происки масонов, тот гордо удалился в отставку.
А заодно Николай приструнил и известного «охотника за ведьмами» последних лет царствования Александра, архимандрита Юрьевского монастыря Фотия (тоже аракчеевец). Тот устраивал вокруг мистически настроенного Александра целую «выжженную землю», организуя гонения на масонов, иллюминатов, методистов, «Сионский вестник», философов, скопцов и всех более-менее прогрессивно мыслящих людей, которых преосвященный валил в эту же кучу (Сперанского, князя Голицына, вице-президента Российского библейского общества Родиона Кошелева и пр.). Аракчеев привел его ко двору, где тот стал кликушествовать перед перепуганным императором, перессорив того со многими его приближенными. Придя к власти, Николай удалил неистового Фотия из столицы, повелев «неотлучно находиться» в своем монастыре.
Век фаворитов закончился. Теперь в России все решали не они, а лично император. Именно он и подбирал себе людей не по прихоти дворцовых группировок, а по собственному разумению, способных, с одной стороны, нести вместе с ним тяжесть реформ, с другой – вносить успокоение в империю.
Правительство Николая I (1820—1840-е годы):
Граф (впоследствии князь) Виктор Кочубей – глава Комитета министров, министр внутренних дел, председатель Госсовета.
Генерал-адъютант князь Петр Волконский – министр Императорского двора, впоследствии светлейший князь и генерал-фельдмаршал.
Генерал-адъютант граф Александр Чернышев – военный министр, позднее светлейший князь.
Граф Егор Канкрин – министр финансов.
Граф Александр Бенкендорф – шеф жандармов.
Граф Лев Перовский – министр внутренних дел (1841–1852).
Генерал от инфантерии князь Карл Ливен – министр народного просвещения.
Статс-секретарь граф Сергей Уваров – с 1833 года министр народного просвещения.
Генерал-адъютант граф Николай Протасов – обер-прокурор Святейшего синода.
Генерал-адъютант граф Карл Толь – главный управляющий путями сообщения и публичных зданий.
Генерал-адъютант граф Петр Клейнмихель – то же с 1842 года, позднее министр путей сообщения.
Вице-канцлер граф Карл Нессельроде – министр иностранных дел, позднее государственный канцлер.
Статс-секретарь граф Виктор Панин – министр юстиции.
Генерал-адъютант граф Павел Киселев – министр государственных имуществ.
Генерал-адъютант граф Владимир Адлерберг – главноначальствующий над почтовым департаментом, позднее министр Императорского двора.
Генерал-адъютант светлейший князь Александр Меншиков – управляющий морским министерством.
Наиболее доверенными людьми, которых привел в правительство новый государь, были именно хорошо себя зарекомендовавшие в ходе подавления декабрьского мятежа Алексей Орлов, Александр Бенкендорф и Александр Чернышев.
Генерал-адъютант Орлов, сын Федора Орлова – одного из знаменитых братьев, возведших на престол бабушку Николая, прославился не в «паркетных войнах», а во вполне реальных. За Аустерлиц получил золотую саблю «За храбрость», при Бородино – семь ранений. С лейб-гвардии Конным полком сражался практически во всех знаменитых битвах с 1805 года. Был одновременно близок и Константину и Александру. Вольнодумства на дух не переносил. Когда узнал, что в его полку есть литературное общество офицеров, созвал подчиненных и объявил, что не потерпит у себя никаких обществ и поступит по всей строгости, если узнает впредь о существовании подобных.
14 декабря стало его звездным часом. Утром он одним из первых присягнул Николаю. Рассказывают, что, видя, что полковой священник не решается начать чтение присяги солдатам, Орлов вырвал лист из его рук и сам прочел текст полку. Лично водил кавалергардов в атаки на каре, вполне серьезно рискуя жизнью. За что получил графский титул уже на следующий день.
Разругался даже с братом Михаилом, состоявшим в тайном обществе. Однако лично ходил ходатайствовать за него перед Николаем, обещая за это жизнь посвятить служению именно ему. Самодержец поверил, ибо видел рвение кавалериста, и всего лишь отставил Михаила от службы.
Николай считал его «надежным, умным и истинно русским человеком». Особенно стал популярен, когда фактически в одиночку подавил бунт военных поселений близ Новгорода в 1831 году. Орлов в полной парадной форме появился среди возмутившихся поселян, построил зачинщиков и устроил им разнос, а когда один из них своевольно попробовал заговорить, дал ему в морду и скомандовал остальным: «Направо, кругом!» Бунт затих сам собой.
Бенкендорфа Николай неплохо знал еще до своего воцарения. Он участвовал в кровавой битве в снежном буране при Прейсиш-Эйлау – русской победе, незаслуженно приписанной Наполеону. Добровольцем пошел на войну с Турцией на Дунайском театре, где храбро бился под Рущуком, при осаде Браилова и Силистрии. Был комендантом сожженной Москвы после того, как оттуда ушел Наполеон. Воевал в партизанском отряде барона Фердинанда Винцингероде, прошел все заграничные походы 1813–1814 годов. Именно он руководил подавлением восстания в Семеновском полку в 1820 году и горой стал за Николая 14 декабря 1825 года.
Любимец женщин и племянник бывшего фаворита Екатерины Александра Ланского генерал Александр Чернышев прославился еще в качестве прекрасного русского шпиона при дворе Наполеона, где он сумел стать даже кавалером ордена Почетного легиона. Через главу французской дипломатии Шарля Талейрана он получал мобилизационные планы армии, общую роспись войск Франции и ее союзников в Европе и т. д. Через подкупленного писца Военного министерства Мишеля секретные документы ложились на его конторку раньше, чем на стол Бонапарта. Прошел всю войну в действующей армии, а затем постоянно находился в свите Александра, с которым был до самого печального ноября в Таганроге. Без проблем привел к присяге 2-ю армию Николаю, что не осталось без внимания нового государя.
Все трое были включены в состав Следственной комиссии по делу декабристов, где прошли окончательный «тест на лояльность». Орлов и Бенкендорф были настолько близки императору, что чуть ли не единственные получили редкую привилегию говорить Николаю правду в лицо, какой бы она горькой ни была. «Это несчастье, что все боятся говорить мне правду, и никто о том не думает, насколько облегчили бы мне тяжесть царствования, если бы говорили всегда правду», – жаловался император.
Не забыл государь и приятеля детства, вколачивавшего в него отвагу прикладом. Эдуард Адлерберг (в 1829 году записался как Владимир Федорович) неотлучно находился 14 декабря при августейшем семействе, пока все не успокоилось. Да и вообще определил для себя в жизни роль «цепного пса» императора. Что принесло ему чин генерал-адъютанта, графское достоинство и пост министра двора.
