В свое время Л. Нидерле высказал предположение, что в Прикарпатье первоначально когда-то жило единое хорватское племя. Оно имело характер раннего государственного образования, центром которого являлся Краков. Возможно, именно его имеют в виду арабские источники под именем Хордаб (Джерваб, Джрават, Хрваб, Храват). После распада этого объединения часть хорватов ушла в Далмацию, а остатки хорватов с течением времени смешались с чешскими, польскими и русскими племенами. В X в. одно из них все еще населяло восточную Галицию и упоминается русской летописью.
Анализ топонимической номенклатуры, археологических памятников, сведений письменных источников, данных языка позволяет считать, что славянское племя хорватов являлось юго-западным соседом дулебов и занимало северные и южные склоны Восточных Карпат, там, где ныне сходятся границы Украины, Польши, Словакии и Венгрии. Ряд исследователей в этой связи сближают имя хорват с названием гор Карпат. Впрочем, другие высказываются за его иранское происхождение. Вполне возможно в этой связи, что хорваты являлись одним из антских племен.
Судя по всему, распад объединения хорватов следует приурочить ко времени около 560 г., когда они, так же как и дулебы, подверглись нападению со стороны авар. В результате этого значительная часть хорватов ушла в Далмацию, где хорваты живут до сих пор, а также на запад, к верховьям Эльбы. Среди чешских племен, перечисленных в грамоте Пражского епископства 1086 г., названы хорваты, жившие в области Орлицких гор
[119]. В грамоте Генриха II от 1008 г. упоминаются хорваты на реке Заале. В сочинении аль-Масуди говорится о хорватах, живших между Моравой и Чахиным. Несомненно, что восточнославянские хорваты, участвовавшие в походе киевского князя Олега на Византию в 907 г., являлись остатками этого прежде многочисленного племени. Позднее их исконная территория выделилась в конце XI в. в Галицкое княжество.
Самую южную часть восточнославянской территории занимали тиверцы и уличи. Летописные свидетельства о них отрывочны. «Повесть временных лет» отводит ареалу их обитания Поднестровье: «…а улучи и тиверьци седяху бо по Днестру, приседяху къ Дунаеви. Бе множьство ихъ; седяху бо по Днестру оли до моря, и суть грады их и до сего дне»
[120]. В Ипатьевской летописи вместо Днестра почему-то указан Днепр и добавлен Южный Буг: «…а оуличи и тиверци седяху по Бугу и по Днепру и приседяху къ Дунаеви»
[121]. Под 885 г. летописец сообщает, что киевский князь Олег воевал с тиверцами и уличами
[122]. Комментируя это известие, исследователи обычно полагают, что Олегу не удалось подчинить тиверцев. Тем не менее в 907 г. в походе Олега на Византию участвовали и «тиверци, яже соу толковины»
[123]. Последний раз тиверцы упомянуты под 944 г. как участники похода Игоря на Византию
[124].
Здесь любопытно обратить внимание на то, что в известии 907 г. применительно к тиверцам прилагается термин «толковины». Еще раз это слово встречается только в «Слове о полку Игореве», где в уста князя Святослава Всеволодовича вкладывается выражение «поганые тльковины»
[125]. Судя по контексту, «толковины» – иноплеменники, т. е., очевидно, половцы, усвоившие славянский язык. На этом основании А.И. Соболевский предположил, что тиверцы являлись одним из тюркских (печенежских) племен, подвластных Руси, а само название племени объяснял из тюркского tiv-ar («переводчик»). Последующие исследователи несколько пересмотрели эту версию. Было доказано, что летописные «толковины» имеют в основе древнерусское «тълкъ» («переводчик»). Очевидно, в местах активных языковых контактов более или менее значительные группы населения владели двумя языками, за что именовались «толковинами». В войске Олега тиверцы, знавшие в своей массе греческий язык своих соседей, могли действительно служить переводчиками. Что же касается названия непосредственно самого племени, то оно вполне могло быть образовано от античного названия Днестра – Тирас, а тиверцами, вероятно, стала называться та часть антов, которая издавна обитала в бассейне Днестра и среднего течения Южного Буга.
Вместе с тиверцами «Повесть временных лет» называет уличей. Летописные сведения о них так же скудны, как и о тиверцах. Выше говорилось о том, что Ипатьевская летопись, в отличие от «Повести временных лет», привязывает их не к Днестру, а Днепру. Это породило немало версий о месте обитания уличей. В древнерусском языке известно слово «улучье» – речной изгиб, угол (до сих пор существует выражение «речная лука»). Поэтому одна из гипотез помещала их по Днепру, там где он делал большой изгиб, пробираясь через пороги. Но наибольшее распространение получило другое мнение, помещавшее их в Нижнем Поднестровье, в междуречье Днестра и Дуная. Основой для нее послужил тот факт, что под 940 г. летописец упоминает город уличей Пересечен: «Въ се лето яшася уличи по дань Игорю, и Пересеченъ възять бысть»
[126]. Уже в XIX в. исследователи обратили внимание на то, что в нынешней Молдавии известна деревня Пересечина, и отождествили ее с летописным городом. К тому же местность между Днестром и Дунаем по своей географической конфигурации напоминает угол и поныне именуется Буджак, что и по-турецки, и по-татарски означает «угол». Поскольку летопись, как правило, упоминает уличей вместе с тиверцами, ряд исследователей считали их одним и тем же племенем, а тиверцы представляли лишь его часть, жившую по Днестру – античному Тирасу.
Но позднее локализация уличей в районе Днестровско-Дунайского междуречья была подвергнута сомнению. Разведки археологов в окрестностях молдавской Пересечины не обнаружили следов древнерусского города. К тому же трудами А.А. Шахматова выяснилось, что «Повесть временных лет» является продуктом сложной переработки более древних летописей. Ипатьевская летопись, говоря об уличах, не случайно называет Днепр. В дошедших до нас отрывках ранних летописных сводов уличи связаны с Днепром и оказываются соседями днепровских племен – древлян и полян. Исходя н. э.ого А.А. Шахматов предположил, что уличи не являлись исконными обитателями Поднестровья, а пришли сюда откуда-то с низовьев Днепра. При этом он опирался на показания древнейшего свода, отрывки которого сохранились в новгородской летописи: «И беша седяще уличи по Днепру вънизъ, и по семь преидоша межю Бъгъ и Дънестръ, и седоша там»
[127]. Анализируя эти свидетельства, Б.А. Рыбаков пришел к выводу, что центром уличей в первой половине X в. являлся город Пересечен, который упоминается в связи с событиями 1154 г. и позже в составе киевских городов в «Списке городов русских» XIV в. В этой связи следует также напомнить показание Константина Багрянородного, сообщающего, что одно из печенежских племен граничило с Русью (возможно, речь идет о полянах), а другое – с древлянами иультинами
[128]. Под последними, видимо, следует подразумевать летописных уличей. Таким образом, по Б.А. Рыбакову, вырисовывается следующая картина размещения уличей. До X в. они жили в районе Днепровской луки и порогов, доходя на западе до Южного Буга, а на юге – до Черного моря. Печенежское нашествие заставило уличей отодвинуться к западу в междуречье Южного Буга и Днестра, по соседству с тиверцами. Позднее постоянные набеги кочевников привели в конечном счете к полному исчезновению этого племени и, возможно, их ассимиляции с тюркскими племенами.
