Но наиболее точную картину расселения вятичей все же могут дать только археологические материалы. Судя по ним, на западе вятичи соседствовали с северянами, радимичами и кривичами. Граница с ними шла по водоразделу Оки и Десны, затем по верховьям Жиздры и притокам Угры. Далее она поднималась к истокам реки Москвы и шла вдоль нее до Оки, по которой доходила до Переяславля-Рязанского. Затем, возвращаясь к истокам Оки, она захватывала бассейн Прони, но не задевала бассейна Дона. Таким образом, практически все течение верховьев Оки целиком принадлежало вятичам.
Каким образом вятичи оказались на Оке? О происхождении вятичей и радимичей «Повесть временных лет» сообщает: «…радимичи бо и вятичи от ляховъ. Бяста бо 2 брата в лясех, – Радим, а другой Вятко, – и пришедъша седоста Радимъ на Съжю, и прозвашася радимичи, а Вятъко седе съ родомъ своимъ по Оце, от него же прозвашася вятичи»
[142]. В данном случае наше внимание привлекает выражение «в лясех». Как известно, ляхами пренебрежительно именовали поляков. Эти слова летописи средневековые польские хронисты Я. Длугош, М. Стрыйковский, а также ученые XVIII–XIX вв. безоговорочно принимали на веру, высказывая различные догадки о месте их прародины. Однако позднейшие исследования языковедов показали, что слова летописца вовсе не говорят о том, что радимичи и вятичи были ляшским племенем. Летописное «от ляхов» следует понимать не в этническом, а в географическом смысле. Очевидно, летописец имеет в виду, что раньше предки вятичей и радимичей жили где-то на западе, где в более позднюю эпоху, когда, собственно, создавалась «Повесть временных лет», по соседству с ними проживали ляшские племена.
Согласно археологическим данным, территория вятичей, как и у ряда других соседних племен, в разные периоды не была одинаковой. Первоначальное расселение вятичей на Оке датируют началом VIII в. При этом в северные районы позднейшей Вятичской земли вплоть до XI в. проникали только небольшие изолированные группы славян. В XI в. вятичи дошли из верховьев Оки до устья реки Москвы, повернули по ней на северо-запад, заселив районы ее нижнего и среднего течения. Лишь в следующем столетии они полностью осваивают левые притоки Оки – Жиздру, Угру, а также весь бассейн реки Москвы, дойдя на севере до верховьев Клязьмы, где сталкиваются с колонизационным потоком кривичей. На востоке они доходили до правого притока Оки Прони. Но при этом и в XII в. указанные районы оставались довольно глухими окраинами с редким населением. Вполне вероятно, что вятичи были также известны арабским источникам, упоминающим город Вантит
[143], который ряд исследователей соотносят с землей вятичей.
К северу от древлян жили дреговичи. Начальная летопись отводит им пространство между Припятью и Западной Двиной: «…седоша между Припетью и Двиною и нарекошася дреговичи»
[144]. Имя этого племени производно от слова «дрегва», которое в современном белорусском языке означает «трясину в болоте». Аналогичный смоленский диалектный термин имеет то же значение: «болото, зыбун, трясина». Украинское «дряговина» соответствует «болоту», а литовское dregnas обозначает «сырой, влажный». Таким образом, уже из названия племени видно, что дреговичи – это обитатели сырой, болотистой местности. Действительно, область их первоначального обитания – Припятское Полесье – до сих пор характеризуется сильной заболоченностью.
Историки, пытаясь определить ареал расселения дреговичей, обычно соотносили его с позднейшей Туровской землей XII в. И хотя основным ядром населения Туровской земли являлись именно дреговичи, ее границы в XII в. уже во многих местах сильно расходились с племенными рубежами. Летописи называют определенно дреговичскими Случеск и Клеческ (под 1116
[145] и 1149 гг.). Дреговичским городом являлся и Туров. Хотя летопись и не говорит об этом прямо, анализ всей совокупности летописных данных позволяет считать, что этот город не только находился в земле дреговичей, но и был их племенным центром. Других указаний письменных источников на рубежи расселения дреговичей у нас нет. На основании археологического материала их можно уточнить следующим образом. Граница с древлянами проходила южнее Припяти, по болотистым районам Полесья – там, где до сих пор крайне редки поселения. Восточной границей служило поречье Днепра. Далее территория дреговичей граничила с землями кривичей, проходя на северо-востоке примерно по водоразделу Друти и Березины, а на севере – по линии Борисов – Заславль. На северо-западе рубеж шел по водоразделам бассейна Немана и притоков Днепра.
Говоря о пределах Дреговичской земли, следует отметить, что она не представляла из собой что-то застывшее, а постоянно расширялась благодаря процессам колонизации. Первоначально дреговичи жили в поречье Припяти, в районе Турова, но затем поток славянского населения по Днепру и Березине начал осваивать правобережные районы Верхнего Поднепровья. Другой колонизационный поток дреговичей из окрестностей Турова и Пинска шел по верховьям Припяти. Выйдя в бассейн Западного Буга, дреговичи столкнулись с таким же колонизационным потоком из Волынской земли. По мнению ряда исследователей, возникший здесь город Берестье был основан выходцами из дреговичей и первоначально принадлежал Туровскому княжеству. Позднее, по данным летописей, с XII в. основанные здесь города Берестье, Дрогичин и часть земель Среднего Побужья вошли в состав Волынского княжества. Далее эти два колонизационных потока сливались и шли на север в область Верхнего Понеманья, где они встречали аналогичное движение с востока со стороны другого славянского племени – кривичей. Указанные районы издавна были заселены балтским племенем ятвягов. Пытаясь определить время начала славянской колонизации обширной области ятвягов, мы можем опираться только на данные лингвистики, которые показывают, что славяне вошли в контакт с ятвягами между VII и X вв.
В летописях дреговичи упоминаются до середины XII в. Названы они и в сочинении византийского императора Константина Багрянородного
[146].
Севернее дреговичей жили кривичи, самая крупная этнографическая единица восточного славянства. В этнографическом введении к «Повести временных лет» указывается, что кривичи обитали «…на верхъ Волги, и на верхъ Двины и на верхъ Днепра, их же градъ есть Смоленскъ»
[147]. Под 862 г. летописец отмечает, что кривичи заселяли и Полоцк: «перьвии насельници… въ Полотьски кривичи»
[148]. Ипатьевская летопись под 1140 и 1162 гг.
[149], Воскресенская летопись под 1129 и 1162 гг.
[150] именуют полоцких князей кривичскими. Кривичам принадлежала и будущая Псковская земля. В позднем Архангелогородском летописце сохранилось прямое указание об Изборске как кривичском городе
[151]. Поэтому в литературе прочно закрепилось мнение о том, что в область расселения кривичей входила и Псковская земля. Об этом же свидетельствует и то, что латыши, ближайшие соседи псковичей, до сих пор называют всех русских термином krievi, а Россию – Krievija, производным от названия кривичей. Очевидно, латышские племена первыми столкнулись с кривичами и затем распространили их имя на все русское население.
