Археологические данные дают возможность обрисовать территорию кривичей. На юге они вплотную соприкасались с дреговичами примерно по линии Заславль – Борисов – Шклов – устье Остера (левый приток Сожа). По Днепру кривичская территория языком опускалась до Рогачева. С радимичами четкого рубежа не существовало, а на востоке приблизительно по верховьям реки Москвы кривичи соседствовали с вятичами. При этом из-за очень слабой заселенности этого края колонизация кривичей шла еще дальше на восток, проникая в X–XI вв. в районы позднейшего Тверского Поволжья и Волго-Клязьминского междуречья, где она сталкивалась с аналогичными колонизационными потоками со стороны новгородских словен и вятичей.
К кривичам относилась и территория верховьев Волги приблизительно до современного Зубцова. От верхневолжских озер граница шла к верховьям реки Ловати, а затем реки Великой. Кривичам принадлежали верховья Западной Двины. На западе владения кривичей вплотную соприкасались с землями латгалов, а к югу граничили с литвой. Район, располагавшийся еще южнее в бассейне верховьев Немана и составивший позднее так называемую Черную Русь с центром в Гродно, был объектом освоения кривичского населения, шедшего из района Полоцка. Любопытно, что в западных источниках вплоть до XIV в. Черная Русь иногда называлась «кривичской землей». Но кривичи не были единственными переселенцами сюда. Здесь наряду с кривичами происходило расселение дреговичей и других славянских племен.
Данные лингвистики показывают, что кривичи появились на месте своего первоначального обитания достаточно рано и, по всей видимости, имели значительное западнославянское влияние. То, что первоначально кривичи являлись непосредственными соседями предков западных славян, указывают сохранившиеся до сих пор специфические черты смоленских и в особенности псковских говоров. Кривичи, расселившись на достаточно большой территории Восточной Европы, застали жившее здесь до них балтское и финно-угорское население. В результате взаимодействия с этими элементами приблизительно на рубеже 1-го и 2-го тыс. н. э. происходит процесе дифференциации кривичей на несколько этнографических групп. В бассейне реки Великой и Псковского озера под воздействием финно-угорских племен формируются псковские кривичи. В более южных районах, где кривичи сталкивались с местным балтским населением, складываются отдельные этнографические группировки, составившие ядро будущих Смоленской и Полоцкой земель.
В этой связи необходимо затронуть вопрос о происхождении полочан, которые упоминаются несколько раз Начальной летописью. Летописец, рассказывая о расселении славян, сообщает: «…инии седоша на Двине и нарекошася полочане, речьки ради, яже втечеть въ Двину, имянемъ Полота, от сея прозвашася полочане»
[152]. Далее он пишет: «И по сихъ братьи держати почаша родъ ихъ княженье в поляхъ, а в деревляхъ свое, а дреговичи свое, а словени свое в Новегороде, а другое на Полоте, иже полочане… Се бе токмо словенескъ языкъ в Руси: поляне, деревляне, ноугородьци, полочане, дреговичи…»
[153]. Эти известия дали основание ряду исследователей полагать полочан отдельным племенем. Между тем все та же «Повесть временных лет», как указывалось выше, сообщает, что «перьвии насельници… въ Полотьске кривичи»
[154]. Отсюда появилось мнение, с которым следует согласиться, что полочане были ветвью кривичей, расселившихся в полоцком течении Западной Двины. За это говорят и археологические исследования, не обнаружившие значительных различий раннеславянских культур Полоцкой и Смоленской земли.
Впрочем, данный вопрос еще не может считаться окончательно решенным. В частности, в литературе было отмечено, что в древнейших летописных сводах, предшествовавших «Повести временных лет» и реконструированных А.А. Шахматовым, полочане не упоминаются. Нет их и в тех частях Начальной летописи, которые имеют северное происхождение: в легенде о призвании варягов названы словене, кривичи, чудь и меря; в рассказе о походе Олега на Киев в 882 г. упомянуты варяги, чудь, меря и «все кривичи». Олег обложил данью словен, кривичей и мерю. Нет полочан и в перечне племен, участвовавших в походе 907 г. на Византию, хотя жители Полоцка все же были среди дружинников этого похода. Не упоминаются полочане и среди племен, принимавших участие в походе 944 г. Игоря на Царьград. В свое время была сделана попытка показать, что те места летописи, где упоминаются полочане, не принадлежат к основному тексту Начальной летописи, а являются позднейшими вставками редакторов. Было высказано предположение, что название большой этнической группы восточных славян – кривичей – сохранялось к началу XII в., когда составлялась «Повесть временных лет», только в Смоленской земле. В Полоцкой земле кривичи в летописное время назывались уже полочанами. Все вышесказанное заставляет поставить вопрос о том, когда полочане окончательно выделились из общей массы кривичей.
Еще одной значительной группой восточных славян являлись новгородские словене, занимавшие территорию вокруг озера Ильмень. Они были самым северным восточнославянским племенем и в своем имени сохранили общеславянское самоназвание. До славянского заселения эти земли принадлежали одному из прибалтийско-финских племен – водь. Славяне селились среди водских поселений, результатом чего явилась постепенная ассимиляция местных жителей и формирование племени новгородских словен. При этом они не сразу заселили территорию будущей Новгородской земли. С IX в. ими активно осваиваются области юго-восточного Приладожья – по рекам Сяси, Паше, Ояти. Но значительные группы словен проникают сюда только с XI в. Несколько раньше – в VIII–X вв. – славяне проникают в область Белоозера. В указанных районах словене сталкивались с другим финно-угорским племенем – весью. В XI в. словене начинают заселять нижние течения рек Луга и Плюсса, где начинают ассимилировать ижору. Примерно в X–XI вв. новгородцы начинают осваивать Волго-Клязьминское междуречье, приблизительно на территории нынешних Ярославской и Ивановской областей, где они сталкиваются с племенем меря. Возможно, что вместе с новгородцами сюда пришла и белозерская весь, может быть частично славянизированная. К XI – началу XIII в. относится начальный этап новгородского проникновения на крайний северо-восток Европы. Но славянская инфильтрация не внесла заметных изменений в этническую структуру местного финно-угорского населения, так как сюда проникали лишь отдельные группы новгородцев.
Племена или племенные союзы?
Говоря об образовании Древнерусского государства, отечественные историки обычно ограничиваются характеристикой восточных славян, оставляя за рамками своего интереса западных и южных славян. Подобный подход не позволяет выявить ряд важных особенностей. Между тем, рассмотрев историческую географию всех древних славян, нельзя не заметить одну любопытную деталь.
Судя по источникам, наибольшее количество славянских племен известно на западе славянского мира. Так, среди полабских славян, живших на территории площадью около 100 тыс. км2, известно до 40 отдельных племен, тогда как в Восточной Европе площадью примерно в 700 тыс. км2 зафиксировано всего 13 восточнославянских этнонимов.
