Подобная разница в цифрах заставляет задать вопрос: все ли восточнославянские племена названы летописцем? На него необходимо дать отрицательный ответ. Он объясняется весьма прозаически. В тех районах, где славяне сталкивались с другими народами, имевшими к тому времени свою письменность (немцами и византийцами), сведения имеющихся в нашем распоряжении источников об отдельных славянских племенах являются относительно полными, но чем дальше они идут вглубь славянской территории, тем становятся все скуднее и скуднее. Именно это мы видим на примере полабских славян – лютичей и бодричей. Поскольку они граничили с немцами, постоянно воевавшими с ними, по их истории сохранилось довольно много источников, из которых известны не только названия их племенных союзов, но и отдельных племен, входивших в них. Восточнославянские племена располагались на окраине тогдашней ойкумены, и сведения о них практически не доходили до центров тогдашней цивилизации.
В этой связи необходимо задать вполне закономерный вопрос: что представляли собой названные летописцем поляне, северяне, дреговичи и т. д.? В советской историографии общепринятым был взгляд на этнонимы Начальной летописи, как на обширные племенные союзы. При этом исходили из того факта, что территория, занимаемая, к примеру, вятичами или радимичами, по площади примерно соответствовала территории, где размещались такие западнославянские объединения, как лютичи или ободриты. Относительно последних у нас нет сомнений, что они являлись племенными союзами, поскольку включали в себя 6–8 более мелких племен, названия которых, наряду с именем племенного союза, известны по имеющимся в нашем распоряжении письменным источникам. Отсюда возникло предположение, что в «Повесть временных лет» попали только имена крупных племенных союзов, в свою очередь состоявших из нескольких первичных племен. Автор Начальной летописи, составлявший свой свод в начале XII в., просто мог не знать местных названий мелких племен, существовавших за три столетия до его эпохи. За то, что подобные мелкие племена существовали, говорит фраза из недатированной части «Повести временных лет», что поляне «живяху кождо съ своимъ родомъ и на своихъ местехъ, владеющее кождо родомъ своимъ»
[155]. Отсюда следовал приблизительный подсчет. Исходя из того, что каждое племя «Повести временных лет», подобно лютичам, вятичам или радимичам, распадалось на 6–8 более мелких племен, имена которых нам неизвестны, то можно предположить существование в Европе от 300 до 400 славянских племен, из которых около сотни должно было бы приходиться на восточную часть Европейского континента.
Первыми поиски в этом направлении начали археологи. В свое время Г.Ф. Соловьевой на основе анализа различий в погребальной обрядности была предпринята попытка выделить отдельные локальные группы внутри племенных союзов вятичей (6 групп), радимичей (8 групп), дреговичей (2 группы). Ею был сделан вывод, что перечисленные летописцем радимичи и вятичи представляли собой не что иное, как племенные союзы, куда могли входить до десятка племен.
Правда, высказанная исследовательницей мысль о поиске локальных групп внутри восточнославянских племенных союзов не нашла сторонников среди коллег. Оппоненты указывали на сложность выделения локальных вариантов погребальной культуры, на то, что выводы были получены на основе довольно поздних материалов. Но главным препятствием стала определенная узость взглядов ученых, специализирующихся, как правило, в рамках одной археологической культуры, тогда как данная методика требует более широкого в географическом отношении взгляда.
Затем в эту работу включились историки, попытавшиеся найти в сохранившихся источниках имена мелких племен, входивших в более крупные восточнославянские племенные союзы. Такие примеры были обнаружены.
Под 984 г. «Повесть временных лет» рассказывает о походе князя Владимира Святославича на радимичей. «Иде Володимеръ на радимичи. Бе у него воевода Вольчий Хвостъ, и посла и Володимеръ передъ собою, Вольчья Хвоста; сърете радимичи на реце Пищане, и победи радимиче Вольчий Хвостъ. Темь и русь корятся радимичемъ, глаголюще: Пищаньци вольчья хвоста бегають»
[156]. Возникшая в результате этого поражения радимичей поговорка о том, что «пищанцы от волчьего хвоста бегают», интересна для нас тем, что позволяет выделить внутри племенного союза радимичей более мелкое племя пищанцев, получивших свое имя от реки Пищани, небольшого (15 км длины) притока Сожа. Интересно, что оно совпадает с территорией одной из локальных групп радимичей, выделенных Г.Ф. Соловьевой.
Еще одно подобное упоминание мелкого племени – семичи – в составе более крупного племенного союза встречаем в «Поучении Владимира Мономаха». В нем князь вспоминает о разгроме (около 1080 г.) половцев хана Белкатгина: «И на заутрее за Новым Городом разгнахомъ силны вой Белкатгина, а семичи и полонъ весь отяхом»
[157]. В данном случае наше внимание привлекает выражение «семичи». Первые комментаторы памятника делили его на два слова: «се мечи» и переводили: «а мечи их и полон весь отняли». Позднейшие исследователи указали, что левым притоком Десны является Сейм, в долине которого известно Посеймье, а следовательно, семичи – жители Посеймья.
Данное предположение подтверждается дальнейшим текстом памятника. Владимир Мономах вспоминает о последующих боях в здешних местах. Двигаясь к Прилукам, он внезапно встретил до 8 тыс. половецких воинов. Биться с ними не было никакой возможности, поскольку, по тогдашнему обычаю, воины во время марша шли безоружными, а все доспехи были отправлены на подводах в город. Русской рати удалось спешно укрыться за городскими стенами почти без потерь, «толко семцю яша одиного живого, ти смердъ неколико»
[158].
Как указывал Б.А. Рыбаков, «семичи» – типичное по своей форме племенное имя, что было типично для той эпохи, поскольку, как было показано выше, большинство славянских племен после Великого переселения народов имели названия, образованные от местности обитания. Это, очевидно, было одно из подразделений племенного союза северян, получившее имя по реке Сейм, что подтверждается свидетельством недатированной части «Повести временных лет» о том, что северяне делились как минимум на три более мелкие группы: «А друзии седоша по Десне, и по Семи, по Суле, и нарекошася север»
[159].
Существование подобных мелких племен подтверждают не только отечественные источники. В сочинении византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей» имеется хорошо известный исследователям рассказ о полюдье киевских князей. Он очень небольшой и поэтому приведем его полностью: «Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется „кружением“, а именно – в славинии вервианов (Βερβιάνοι), другувитов, кривичей, севериев и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои монок-силы, они оснащают [их] и отправляются в Романию»
[160]. Здесь наше внимание привлекает то, что наряду с другувитами, кривинами и севериями, в которых легко опознать летописных дреговичей, кривичей и северян, Константин Багрянородный упоминает неизвестных автору «Повести временных лет» вервианов.
