Кроме них византийский император называет еще одно племя, неизвестное русским источникам. Речь идет о лендзанинах. Они упоминаются в следующем контексте: «приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии, а другие из крепости Милиниски, из Телиуцы, Чернигоги и из Вусеграда. Итак, все они спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава, называемой Самватас. Славяне же, их пактиоты, а именно: кривитеины, лендзанины (Λενζανήνοι) и прочие славинии – рубят в своих горах моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних [мест] входят в эту самую реку и отправляются в Киову»
[161].
Уже н. э.ого видим, что позднейший русский летописец не упомянул в своем перечне по крайней мере два племени – вервианов и лендзанин, известных византийскому императору. Свидетельство это ценно тем, что данный источник был составлен в 948–952 гг., т. е. значительно раньше, чем Начальная летопись.
Мы бы погрешили против истины, если бы сказали, что никто из историков не обращал внимания на это обстоятельство. «По мнению всех исследователей, – пишут комментаторы сочинения византийского императора, – этноним Beppiavoi (В вместо А представляет собой, несомненно, ошибку переписчика) обозначает древлян»
[162]. Это отождествление «вервианов» Константина Багрянородного с прекрасно известными летописцу древлянами довольно прочно укоренилось в научной литературе. Однако комментаторы не учли того, что древляне были хорошо знакомы и византийскому императору. Они упоминаются у Константина Багрянородного в главе «О народе пачинакитов» (т. е. печенегов).
Характеризуя внутреннее устройство печенегов, он писал, что они разделяются на фемы, причем «фема Иавдиертим соседит с подплатежными стране Росии местностями, с ультинами (в них надо видеть уличей), дервленинами (Δερβλενινοι, это как раз древляне), лендзанинами (Λενζενίνοις) и прочими славянами»
[163].
Относительно лендзанин предлагалось отождествить их с поляками, точнее, с лендзянами, одним из польских племенных союзов, район обитания которых располагался в районе современного Сандомира.
У нас есть возможность выяснить, где жили указанные племена. В свое время Б.А. Рыбаковым была составлена карта «Полюдье киевских князей в первой половине X в. по данным императора Константина Багрянородного». Согласно ей, киевские князья сначала сухопутным путем отправлялись в землю древлян, затем возвращались обратно на Днепр и шли по нему вплоть до верховьев. Там они системой волоков переходили в Десну и уже по ней спускались снова к Днепру в районе Киева. К сожалению, исследователь при составлении карты не учел целого ряда фактов. Преодолеть обширные и труднопроходимые пространства Древней Руси было делом достаточно сложным. Киевские князья не случайно ходили в полюдье зимой: замерзшие и скованные льдом реки представляли собой, пожалуй, единственную возможность продвижения княжеской дружины, которой приходилось везти с собой огромное количество полученных от населения в виде дани различных припасов. Именно поэтому маршрут полюдья в это время проходил исключительно по рекам. Однако на карте Б.А. Рыбакова мы видим огромный крюк киевских князей по суше в сторону столицы древлян Искоростеня, проходивший через сплошную труднопроходимую полосу дремучих и болотистых лесов, отделявших Древлянскую землю от Киева.
Подобная ошибка возникла из-за того, что Б.А. Рыбаков полагал упомянутых Константином Багрянородным вервианов не чем иным, как летописными древлянами. В свою очередь, она привела к другому неверному выводу. Добросовестно следуя за текстом византийского императора, исследователь отметил штриховкой территории тех племен, с которых собиралась дань, – дреговичей, кривичей и северян. Когда эти данные были нанесены на карту, выяснилось, что маршрут полюдья полностью замкнул землю радимичей, но в то же время византийский император их как данников руси не упоминает. Указанное противоречие пытались объяснить тем, что в середине X в. радимичам на время удалось восстановить свою независимость от киевских князей.
Чтобы понять данный парадокс, следует сказать несколько слов о том, что представляло собой полюдье. Судя по имеющимся в нашем распоряжении источникам, система полюдья, заключавшаяся в более или менее регулярном объезде князем вместе с дружиной подвластной ему области, являлась самой древней и наиболее архаичной формой управления. Для сбора дани и других доходов князь объезжал подвластную территорию, останавливаясь в заранее определенных пунктах, получивших название станов (от значения слова «стан» в смысле – остановка). Места княжеских остановок иногда находились в каком-либо населенном пункте, но очень часто и вне селений, в зависимости от маршрута следования княжеской дружины. В этих случаях они именовались «варями» (от необходимости варить горячую пищу во время привала). Именно в этом значении они дожили до середины XIV в., когда в духовной грамоте Ивана Красного упоминается право князей ставить коней «по станомъ и по варямъ»
[164].
Эта система управления не была чисто русским явлением: ее проявления видим и на западноевропейском материале. При больших размерах малонаселенных княжеств подобные объезды были наиболее целесообразной формой управления, сбора дани, прокормления дружины, суда и управы. Вместе с тем из описания Константина Багрянородного со всей очевидностью вытекает то, что за достаточно ограниченный срок полюдья киевский князь с дружиной вряд ли физически мог лично объехать обширную территорию в несколько десятков тысяч квадратных километров и собрать дань со всех находившихся на ней селений. Судя по всему, «первичный» сбор дани осуществлялся непосредственно мелкими князьками дреговичей, кривичей, северян и т. д., свозивших ее в центр соответствующего племенного союза, а уже его князь доставлял собранные припасы к местам остановок киевской дружины. Именно там и происходил окончательный расчет киевского князя со своими данниками. Косвенно об этом свидетельствует упоминание древлянского князя Мала в описании сбора Игорем дани с древлян, помещенном в Начальной летописи под 945 г.
[165]
Основная масса радимичей жила по реке Сож. Но добираться туда киевской дружине во время сбора полюдья было «не с руки», и, вероятно, радимичи отвозили предназначавшуюся ей дань на Днепр, к границе своих владений. Очевидно, именно здесь располагалась территория вервианов. Если полагать их одним из мелких племен, составлявших общность радимичей, снимается вопрос о сборе дани с радимичей во время полюдья киевских князей. Любопытно, что наше предположение подтверждается материалами Г.Ф. Соловьевой, сумевшей выявить восемь локальных групп на племенной территории радимичей, одна из которых располагалась как раз между Днепром и Сожем, где локализуются вервианы, упоминаемые Константином Багрянородным.
