Южными соседями куршей являлись скалвы, заселявшие земли по обеим сторонам нижнего течения Немана, включая часть восточного побережья Куршского залива. Судя по археологическим данным, они были родственны куршам, а согласно письменным источникам, входили в прусский племенной союз, и поэтому неудивительно, что «Повесть временных лет» их не упоминает.
В русских летописях неоднократно упоминаются пруссы. «Повесть временных лет» сообщает, что они жили на побережье Варяжского (Балтийского) моря
[179]. Имя пруссов (или в латинском варианте – прецуны), как полагают исследователи, впервые появляется в IX в. в Мюнхенском кодексе Nomina diversarum provinciarum et urbium. К X в. относится опись земель Римско-католической церкви, в которой упоминается Pruzze – область, пограничная с Польшей и Русью
[180]. В 965 г. о пруссах под именем «брус» писал посетивший западнославянские земли арабский путешественник Ибрагим ибн Якуб. В частности, он сообщает, что с Польским государством князя Мешка на востоке соседствует Русь, а на севере – брус
[181].
В данном случае следует отметить, что смешение п и б в арабской фонетике представляет обычное явление. Арабский географ Ибн эль-Варди именует пруссов бераци, а Идриси отмечает землю Боросия в Прибалтике. Это название позднее встречается на европейских средневековых картах. Уже в XI в. имя пруссов известно скандинавам и полякам. О происхождении названия пруссов было высказано немало версий. Наиболее распространенной является та, что возводит их название к готскому слову prus – конь (в старославянском «прус» означает «кобыла»).
Русским летописям знакомы также ятвяги. Польские и немецкие источники именуют их также судавами или судинами. Тождество этих терминов видно из указа императора Сигизмунда, в котором дословно говорилось: «Terram vocatam Suderlant alias Jetven» («Земля, называемая Судовией или Ятвягией»). На основе этого была высказана точка зрения, что ятвяги входили в прусский племенной союз и были ветвью судавов (одного из прусских племен). По свидетельству Петра из Дусбурга, у них было 6 тыс. конных воинов
[182]. И все же нужно признать, что этническая принадлежность ятвягов не вполне ясна. Некоторыми исследователями они причисляются к литовцам. Другие полагают, что здешнее население говорило на языке, близком как к прусскому, так и литовскому.
Название судови впервые упоминает еще Птолемей. По его сведениям, вместе с галиндами они жили к востоку от Вислы. Русский летописец именует ятвягов начиная с X в. Среди послов Руси в Византию под 945 г. называется некий «Ятвяг Гунарев»
[183]. На этом основании ряд историков полагали, что уже в это время какая-то часть Ятвягии находилась в даннических отношениях к Руси. К 983 г. относится первое известие о военном походе киевского князя Владимира на ятвягов: «Иде Володимеръ на ятвягы, и победи ятвягы и взя землю их»
[184]. В 1038 г. организуется новый поход: «Ярославъ иде на ятвягы»
[185]. Походы киевских и волынских князей на ятвягов имели место и в XII в. С середины XIII в. ятвяги в русских летописях уже не упоминаются, хотя у польских хронистов они известны еще длительное время. В частности, Ян Длугош в XV в. сообщает, что областью их расселения было все Подляшье между русскими, мазовецкими и литовскими землями, а главным городом являлся Дрогичин. По М. Стрыйковскому (XVI в.), ятвяжские земли в древности простирались от Волыни до пруссов, и кроме их столицы Дрогичина, им же принадлежал Новогрудок
[186].
В литературе были высказаны различные точки зрения о размерах ятвяжской территории. Суммируя их, можно говорить, что она занимала довольно большое пространство на стыке современных Польши, Литвы и Белоруссии. Значительные ее части постепенно вошли в состав Древнерусского государства и соседних стран. Свою независимость долго сохраняла лишь Сувалкия, последней утратившая самостоятельность в XIII в. под натиском немецких рыцарей. Полагают, что плотность населения Ятвягии могла составлять около трех человек на 1 кв. км, и, следовательно, в XII–XIII вв. общая численность ятвягов составляла около 50 тыс. человек.
Наконец, к балтским племенам исследователи относят голядь, чья территория лежала далеко от основного массива балтских земель. В перечне восточнославянских племен, помещенном в «Гетике» Иордана, имеется название Coldas
[187]. По мнению ряда исследователей, в этом имени явно проступает голядь. Русские летописи застают это племя в XI–XII в. на реке Протве, левом притоке Оки
[188]. Но, очевидно, тогда это были лишь остатки прежней голяди. Многочисленные следы балтской топонимии и гидронимики в бассейне Оки свидетельствуют, что в более раннее время она занимала гораздо более обширную территорию – от верховьев Клязьмы на севере до верховьев Жиздры на юге и от водораздела Днепра и Волги на западе до окрестностей Москвы на востоке.
Еще В.Н. Татищев сопоставил летописную голядь с античными галиндами и Галиндией – одной из земель Пруссии. С этим согласились ряд историков, полагавших, что голядь переселилась из Прибалтики вместе с вятичами и радимичами, о ляшском происхождении которых говорит «Повесть временных лет». Другие видели в голяди на Протве поселения пленников, переселенных древнерусскими князьями из Галиндии. Третьи на основе анализа топонимического материала настаивали, что летописная голядь была реликтом древнего автохтонного населения лесной зоны Восточной Европы, занимавшего ее обширные пространства с глубокой древности.
Позднее исследователи, опираясь на данные археологии, связали голядь с мощинской археологической культурой IV–VII вв. н. э. Начиная с VIII в. бассейн верховьев Оки осваивают славяне. Он протекал, по-видимому, достаточно активно и на территории южнее устья Угры завершился к XI–XII вв. Лишь по его северным окраинам к этому времени сохранялись отдельные очаги присутствия голяди. Окончательно же остатки балтского племени были славянизированы к началу XV в., когда в этом районе разворачивается широкая колонизационная деятельность московских князей.
Финно-угры
Так же как и балты, финно-угры являлись автохтонным населением Восточной Европы. Следует отметить, что слово «финны» не является самоназванием, а происходит из немецкого языка (от старонемецкого слова «фен» – болото). От германцев это название перешло к Тациту, от него в Западную Европу и далее распространилось по всему миру. Славяне обычно именовали финнов «чудью» (это слово одного корня с «чужой»).
