Сюжет «Вертинских анналов» о посольстве русов впервые был введен в научный оборот в первой трети XVIII в. академиком Петербургской академии наук Г.З. Байером (1694–1738) и сразу стал предметом бурного обсуждения.
Откуда именно прибыло посольство от «народа рос» в Константинополь, из источника неясно. Однако четкое указание, что русы происходили «из народа свеонов» или свеев, т. е. шведов, прямо свидетельствовал, что их родину следовало искать в Скандинавии. Свей были одним из двух, наряду с гётами (готами), племенных союзов, составивших на рубеже 1—2-го тыс. н. э. этническую основу Древнешведского государства.
Было выдвинуто предположение, что русы являлись одним из племен, когда-то входивших в племенной союз свеев. Однако, по состоянию источников, их имена нам не известны. Некоторый свет на этот вопрос могли бы пролить наименования местностей, ряд из которых мог происходить от названий отдельных шведских племен. В частности, Ю. Тунман в 1774 г. указал, что шведское побережье в Уппланде к северу от Стокгольма носит название Рослаген (швед. Ros-lagen). Это позволило ряду исследователей считать, что именно отсюда происходили русы. Правда, затем выяснилось, что название Рослаген впервые упоминается в источниках лишь на рубеже XV–XVI вв., т. е. много позже эпохи викингов. Были предприняты новые попытки отыскать в Скандинавии следы пребывания русов, но, несмотря на тщательную работу поколений историков, в Швеции так и не было обнаружено топонимов, хотя бы косвенным образом связанных с корнем «рус».
Впрочем, вскоре другой известный историк XVIII в., Г.Ф. Миллер (1705–1783), обратил внимание еще на одно обстоятельство. В современном финском языке шведов именуют словом Ruotsi, в звуковом отношении близком к слову «русь». Определяя, что могло означать это слово, филологи выяснили, что под ним следует понимать термин «гребцы». Если это так, то под словом Ruotsi надо подразумевать гребцов-воинов, занимавшихся грабежами поселений на восточном побережье Балтийского моря. Поскольку подавляющее большинство их происходило из шведов, в финском языке это слово стало означать представителей данной национальности. Выдвинув данное предположение, исследователи вполне логично смогли объяснить отсутствие топонимических следов «русов» на территории Швеции. Поскольку «русы» являлись не племенем, а социальной группой людей, занимавшихся особой деятельностью: торговлей, совмещенной зачастую с морским разбоем, становилось ясным, что они не могли оставить названий в Скандинавии.
Однако затем выяснилось, что этой стройной теории противоречит свидетельство другого письменного источника IX в. – так называемого «Баварского географа». Под этим названием подразумевают небольшой (всего на двух листах) документ на латинском языке, озаглавленный как «Описание городов и земель к северу от Дуная». Он представляет собой перечень из примерно 60 племен, живших на восточной границе Франкской империи и далее к востоку. Применительно ко многим из них указывается общее количество «городов» (поселений) того или иного племени. Названия племен приведены на латинском языке и зачастую, вероятно, сильно искажены, что создает дополнительные трудности.
Рис. 5. «Баварский географ»
Документ был обнаружен в 1722 г. в Баварской государственной библиотеке в Мюнхене и сохранился в виде приписки в конце рукописи, содержащей трактат о геометрии Боэция. Баварские герцоги приобрели его в 1571 г. вместе с архивом антиквара Германа Шеделя (1410–1485). В научный оборот его ввел французский посол в Баварии Луи де Бюа, опубликовавший в середине XVIII в. перевод памятника на французский язык.
Указанный памятник интересен для нас тем, что во второй его части после племени caziri (в которых некоторые исследователи видят хазар) и перед племенем forsderen упоминается племя ruzzi, отождествляемое с русами
[246]. Тем самым стало ясно, что под «русью» все же следует понимать именно племя, а не социальную группу людей.
Относительно датировки «Баварского географа» среди исследователей идут споры. Не отрицая того, что это – памятник IX в., они расходятся в его датировке в пределах этого столетия. Если некоторые из них говорят о второй половине IX в., то другие настаивают на его составлении в первой четверти IX в. (не позднее 821 г.). Если это так, то перед нами – первое документальное упоминание племени «русь».
Привлечение этого источника вновь подняло интерес к топонимам Европы, так или иначе связанными со словом «русь», поскольку племя обязательно должно было оставить на карте следы своего пребывания в виде тех или иных географических названий. К сожалению, данные «Баварского географа» не могли дать точной привязки местоположения племени ruzzi к тому или иному кусту топонимов на карте Восточной Европы, поскольку многие из названных в нем племенных названий не поддаются идентификации, а также не вполне ясны принцип и порядок их перечисления.
Данный факт привел А.Л. Шлецера (1735–1809) к выводу о существовании двух племенных объединений, называвшихся русами: одно фиксируется в Северном Причерноморье (многочисленный «азиатский» народ), а другое, с первым не связанное, – скандинавская русь в Прибалтике. Подобный вывод не является чем-то парадоксальным: хорошо известно существование двух Болгарий: Волжской и Дунайской, возникших в результате распада прежде единой древнеболгарской этнической общности. Подобно тому как исследователи для удобства именуют обитателей Волжской Болгарии булгарами, а Дунайской – болгарами, было предложено именовать южных русов – росами (по реке Рось, притоку Днепра), а северных – русами (по городу Старая Русса, ранее именовавшемуся Руса).
В XVIII в. эта версия разделялась многими исследователями и стала едва ли не общепризнанной. В.Н. Татищев считал, что славяне, жившие на побережье Балтийского моря, именовались варягами, а русы были финским народом, потомками сарматов. По его мнению, варяги-славяне покорили русов, заимствовав этноним «русь». М.В. Ломоносов также помещал русов на южном берегу Балтийского моря, отождествляя их с варягами-славянами. На его взгляд, русы происходили от племени роксоланов, живших в древности в междуречье Днепра и Дона.
На протяжении первой половины XIX в. предпринимались неоднократные попытки локализовать на карте древних русов. Но в целом они не выходили за пределы прежних гипотез. В частности, Ю.И. Венелин (1802–1839) помещал их на островах Волин и У ведом на южном побережье Балтики (близ современного польского Щецина). С.А. Гедеонов (1816–1878) утверждал, что варяги – это балтийские славяне, однако племя русь он локализовал в Поднепровье. Пытаясь объяснить упоминание в «Вертинских анналах» свеонов, он посчитал их случайно попавшими в Киев шведами.
Д.И. Иловайский (1832–1920), вслед за М.В. Ломоносовым, полагал русов происходящими от роксоланов (по его мнению, последние являлись славянами) и помещал их на территории между Доном и Днепром. На его взгляд, центром их государства являлся Киев. Эта теория надолго пережила своего создателя и хорошо сочеталась с утверждением о чрезвычайной древности Киева, что позволило на излете брежневской эпохи в 1982 г. пышно отметить его 1500-летний юбилей. Это дало современным украинским чиновникам повод считать 482 г. едва ли не официальной датой основания Киева. Но последующие масштабные археологические работы, проводившиеся в Киеве в течение нескольких лет, показали, что история города берет начало лишь в конце IX в. (примерно в 880-х гг.), и тем самым он не мог быть столицей древних русов. Город превращается в важный центр только к середине X в. К тому же следует отметить полное отсутствие в Киеве и Среднем Поднепровье каких-либо варяжских находок ранее этого времени.
