Война между сыновьями Владимира, по мнению С. Франклина, началась еще и потому, что удельные княжества никогда не рассматривались как замена главному княжению (если считать Среднее Поднепровье центром). Единственным исключением был Полоцк, где сын Владимира Изяслав умер раньше своего отца и ему наследовал сын Брячислав. Нет никаких данных, что он пытался бросить вызов своим дядьям, и, таким образом, перед нами первый пример удельного княжества, которое стало рассматриваться как вотчина конкретной ветви семьи. Отношения между остальными сыновьями Владимира были куда более напряженными. Трое из них были убиты (двое, Борис и Глеб, стали затем святыми), еще трое – Святополк Туровский, Ярослав Новгородский и Мстислав Тмутараканский – стали основными участниками борьбы за власть. Используя свои уделы и их ресурсы как базу, все они стремились завладеть Киевом. Святополк заключил союз с королем Польши, и вместе они на время заняли Киев. Ярослав соединил свои новгородские силы со скандинавскими наемниками, которые помогли ему победить и изгнать Святополка. Мстислав собрал армию из подвластных ему племен Северного Кавказа и с их помощью в 1024 г. сумел договориться с Ярославом на следующих условиях: Мстислав получал Чернигов и Левобережье Днепра, а Ярослав сохранял за собой Правобережье, включая Киев, и Новгород. Только после смерти Мстислава в 1034 или 1036 г. Ярослав стал, как и его отец, единоличным правителем.
Развитие государства потребовало от Ярослава реформ, которые бы позволили укрепить его власть. Одной из таких реформ стало принятие первого законодательного свода – Русской Правды.
Как отмечает С. Франклин, Русская Правда – это ничем не выдающееся название серии кодексов или одного сборника, чья первая версия вышла при Ярославе и который постоянно расширялся и адаптировался при его преемниках. Русская Правда начинается со статьи, в которой указывается, в каких случаях допустима кровная месть. Далее перечисляются нарушения и штрафы за них, кроме того, есть статьи, касающиеся процедурных вопросов. Расширение Русской Правды является свидетельством растущих ожиданий вмешательства князя в решение споров. Кодекс Ярослава очень короток, всего лишь страница в современном издании. В основном он касался вопросов, связанных с дружиной и городской элитой. Наиболее известные и важные дополнения были сделаны сыновьями Ярослава и касались нанесения ущерба княжескому имуществу или слугам. Статьи, которые связываются с Владимиром Мономахом, более проработаны и расширяют охват кодекса, регулируя, в частности, финансовые вопросы, включая займы и проценты.
Положения Русской Правды – это смесь традиционного и нового права. Похожие кодексы встречаются в других средневековых странах Северной Европы, но детали характерны исключительно для Руси. Введение и расширение кодекса отражает попытки князей ускорить два процесса: стандартизацию юридической практики и рост социальной сферы княжеской власти. Первый кодекс мог быть создан для Новгорода, когда Ярослав был князем Киева, и таким образом документ был средством внедрения стандартизированных административных практик в отсутствие князя.
В то же время характер и количество статей показывает, как менялись представления о том, насколько они могут вмешиваться в социальную жизнь. Самые ранние статьи регулируют прямое возмездие – кровную месть – и содержат указания сумм к уплате в качестве компенсации жертвам или их семьям. Князья никогда полностью не могли запретить кровную месть, но постепенно она уступила место штрафам: таким образом, идея, что обидчик в первую очередь несет ответственность перед жертвой, заменялась идеей, что обидчик несет ответственность перед правителем. «Горизонтальная», или «двоичная», судебная практика начала уступать место «вертикальной», или «троичной», системе. Это происходило одновременно с расширением судебной власти князей, увеличивалось количество людей и действий, которые подпадали под действие писанного кодекса. Таким образом, даже на ранних стадиях своего существования Русская Правда отражала растущее вмешательство формальных механизмов княжеской власти в отношения и действия городского населения.
Д.Д. Оболенский, как уже отмечалось выше, отстаивал тезис о вхождении Руси в Византийское Содружество, однако вынужден был признать, что влияние византийского права на Восточную Европу, в том числе на Русь, оценить сложно. С другой стороны, она обнаруживает сходство с франкским и англосаксонским законодательством. Единственным же «византийским» документом в Древней Руси был Церковный статут Владимира I. Возможно, князья Руси не принимали византийское право по причине того, что согласно ему, как отмечает Д.Д. Оболенский, император был источником всего права, и восточноевропейские страны, принимая византийские нормы, фактически принимали и это положение, хотя политически они считали себя независимыми государствами.
О слабой правовой связи Руси и Византии пишет и К. Раффенспергер, в отличие от балканских славян, особенно болгар и сербов. На Руси же хотя и использовалось византийское церковное законодательство, однако до XIII в. сохранялся и светский правовой кодекс, созданный в скандинавском стиле.
Вторым изменением, которое внес Ярослав в жизнь Киевской Руси, стала попытка определить принцип наследования главного (киевского) княжения, во избежание кровопролитных гражданских войн, через которые пришли к власти Владимир Святославич и сам Ярослав. Результатом стало так называемое «Завещание», в котором определялся порядок наследования Киева как между сыновьями Ярослава, так и между его внуками. «Завещание» создавало так называемый «внутренний круг» династии, к которому относились три старших сына Ярослава, которые оставались в живых на момент его смерти, и их потомки. Только представители этого «круга» имели право на наследование киевского стола, что исключало из возможных претендентов другие ветви семьи, например полоцких Изяславичей, а также младших сыновей Ярослава Игоря и Вячеслава и их потомков.
Но, как отмечает С. Франклин, «Завещание» Ярослава решало проблему наследования лишь на ближайшее время, но с течением времени оно перестало работать. В нем говорилось лишь о небольшом количестве уделов. В нем вообще ничего не сказано о дальнейшем порядке наследования. Никак не объяснялось и возможное противоречие между двумя его ключевыми принципами: с одной стороны, старший брат имел отцовскую власть, но, с другой, уделы всех братьев были неприкосновенны. Иными словами, возникал вопрос: были ли Чернигов и Переяславль отчинами Святослава и Всеволода, или же Изяслав мог, пользуясь своей отцовской властью, перераспределить владения?
И конечно, «Завещание», как и любой документ, могло быть эффективным лишь настолько, насколько в этом были заинтересованы все стороны. Ярославичи действовали сообща на протяжении 20 лет, с кратким перерывом в 1067–1068 гг., когда Киев захватил представитель полоцкой ветви Всеслав Брячиславич. Однако в 1073 г. Святослав и Всеволод открыто нарушили волю своего отца, изгнав Изяслава. Он вернулся в Киев в 1076 г. после смерти Святослава, но погиб в 1078 г. в сражении против одного из своих племянников. Несмотря на все неурядицы, «горизонтальный» принцип передачи власти сработал четко, и Всеволод оказался в положении своего отца в 1030-х гг.: все его братья умерли, и он стал единым правителем. «Завещание» Ярослава, которое предлагало наброски коллективного управления страной, привело к монархии. Однако за этот период династия развивалась, и все ее противоречия не могут быть сведены только к борьбе за Киев.
