Также отмечается, что на Руси в этот период становление государства шло по линии превращения дружины в феодальную аристократию и превращение ее в феодальных господ с имениями, полученными в обмен на вассальные обязательства. Кроме того, дружина начала формировать ядро княжеской администрации.
Многие также отмечают, что в этот период происходит значительный рост городских экономик и населения, в городах проживало до 13–15 % всего населения, что являлось одним из самых высоких показателей в Европе. Также, по мнению авторов, в это время достигает своего расцвета древнерусская культура, в особенности зодчество, благодаря росту и развитию ранее второстепенных региональных центров.
3) Первоначальный этнический состав, основные этнические группы.
Основными этническими группами, в которых формировалось будущее государство, были славянские и финно-угорские племена. Приход же русов стал катализатором возникновения Древней Руси. Русы были выходцами из Скандинавии, преимущественно шведами. С этими соглашаются все упомянутые выше авторы, за исключением П.Б. Голдена и Т. Нунена, которые считали русов полиэтничной группой торговцев и воинов (по аналогии с радонитами), которая состояла из скандинавов, славян и финнов. Однако они также признают, что скандинавы могли играть главенствующую роль в этом объединении, но при этом все авторы отмечают быструю ассимиляцию пришельцев-скандинавов в славянской среде, которая в целом завершилась к правлению князя Святослава. Окончательно она завершилась во время правления Владимира Святославича.
4) Основные источники.
Основным источником, на который ссылаются все рассмотренные авторы, является ПВЛ, а также другие летописи, входящие в Полное собрание русских летописей, но здесь интересно отметить, что М. Уиттоу считает ПВЛ ненадежным источником. Те авторы, которые пишут о раннем этапе формирования древнерусской государственности, ссылаются на Бертинские анналы. Также важной группой являются арабские источники, которые активно используют П.Б. Голден, Т. Нунен, М. Уиттоу. Другими важными источниками являются: трактаты «Об управлении империей» и «О церемониях» Константина Багрянородного (У. Хэнак, Дж. Мартин, К. Раффенспергер, Д.Д. Оболенский, Дж. Шепард, Р. Пайпс), «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона (У. Хэнак, П.Б. Голден, К. Раффенспергер), хазаро-еврейские документы (У. Хэнак, Дж. Шепард), «Алексиада» Анны Комнины (К. Раффенспергер), скандинавские саги (У. Хэнак и К. Раффенспергер) и труды патриарха Фотия (Д.Д. Оболенский, К. Раффешпергер).
5) Общие выводы и позиция авторов.
В целом большинство авторов сходятся в том, что Русь на протяжении IX – начала XII в. не была замкнутой, оторванной от остального мира структурой. Изначально, как отмечает М. Уиттоу, она была вовлечена в торговлю с мусульманским Востоком, затем активизировались и развивались связи с Византией и Западной Европой. Управлялась Русь, как считает К. Раффенспергер, точно так же, как и одновременные ей европейские государства, такие как Польша, Венгрия и даже Германия. Поэтому и принципы построения государства нельзя свести к какой-то одной традиции, что признает даже Д.Д. Оболенский, который утверждает сильное византийское влияние на Русь. По мнению авторов, было два основных исходных региона влияния на политическую систему Руси: во-первых, Скандинавия, из-за происхождения правящей династии и постоянного притока скандинавских купцов и наемников вплоть до правления Владимира Святославича; во-вторых, степное, в первую очередь хазарское, влияние. П.Б. Голден, Т. Нунен и У. Хэнак приводят примеры возможного хазарского влияния на Русь: церковная десятина, употребляемый на Руси титул каган, построение государства на основе международной торговли и т. д. Р. Пайпс отмечает также влияние печенегов на систему наследования Руси. Позже, с конца первой половины X в. и особенно после крещения Руси, хазарское влияние было вытеснено византийским. П. Андерсон даже отмечает на Руси некую бледную копию западноевропейского германо-римского синтеза: элита была по происхождению скандинавской, а культура и религия пришли из Византии.
Наконец, анализируя развитие Руси в XII–XIII вв., часть авторов (например, Р. Пайпс, Дж. Мартин) говорит об упадке Киевской Руси, в то время как другая (в частности, С. Франклин и Дж. Шепард) отмечает, что история Руси слишком «киевоцентрична», поэтому нельзя время упадка Киева считать временем упадка остальных княжеств. Напротив, по их мнению, XII – начало XIII в. стало временем расцвета большинства княжеств, правители которых стали уделять больше внимания своим отчинам, чем борьбе за киевский стол. М. Димник также отмечает расцвет древнерусской культуры, в первую очередь монументального зодчества. Рост количества церквей, отмечает исследователь, сопровождался ростом количества местных святых, святилищ, религиозных текстов, икон и других объектов культа. Лишь монгольское вторжение и последующее 250-летнее иго, по мнению некоторых авторов, таких как Д.Д. Оболенский, К. Раффенспергер и другие, прервало развитие Киевской Руси и на долгое время оторвало ее от остального мира.
Однако за рамками нашего анализа остался один важный и крайне политизированный вопрос о преемственности и связи между Киевской Русью и государственными образованиями, которые затем возникали на ее территории в понимании указанных авторов. На этот счет существует, по сути, всего два подхода, которые обозначены в работах англо-американских авторов. Первый, который признает большинство исследователей, – это признание того факта, что Московия (и затем Россия), а также затем Украина и Беларусь являются прямыми наследниками Киевской Руси. Второй, сторонником которого является только Р. Пайпс, отказывает Москве в преемственности от Киева. Он пишет, что обычно подчеркивается преемственность Москвы от Киева, хотя это и не очевидно, так как уже В.О. Ключевский обратил внимание на различие Киева и северо-восточных княжеств, а затем П. Милюков отметил, что такая линия преемственности была создана в Москве в XV–XVI вв., чтобы обосновать претензии на земли ВКЛ; также и М. Грушевский считал, что истинным наследником Киева был Галич, а через него – Великое княжество Литовское (ВКЛ), так как именно там сохранились киевские традиции, а Москва была уже новым политическим образованием, что политические традиции Москвы сильно отличались от киевских: на юге поселения земледельцев предшествовали появлению политической власти, на северо-востоке было наоборот: инициатива по колонизации и появлению новых поселений исходила от князей, следовательно, князья северо-востока имели объем власти куда больший, чем князья Новгорода или ВКЛ. Князья северо-востока полагали, что им принадлежат все: города, луга, поля и т. п., и они могут распоряжаться всем по собственному усмотрению, а потому люди, живущие на земле, – это либо холопы, либо арендаторы, не имеющие никаких прав. При этом княжество само по себе рассматривалось как собственность князя, вотчина и делилось примерно поровну между всеми его сыновьями. Майорат не прижился в России из-за отсутствия римского права, а также из-за неразвитости производства и торговли. В княжестве Р. Пайпс выделяет три типа землевладения: 1) княжеские земли; 2) поместья землевладельцев, монастырские земли; 3) земли свободных крестьян. Все три типа были примерно равны по размерам. При этом в хозяйстве князя основной упор делался не на выращивание зерновых, а на промыслы. В то же время в XII–XIII вв. прекращается работорговля с Византией, что привело к появлению избытка рабов, поэтому на Руси складывается рабовладельческая экономика.
