— Вы что себе позволяете? — дергаюсь в сторону, пытаясь резко увеличить расстояние между нами. То ли псих какой-то, то ли…
— Но-но, — пальцы на моем запястье стискиваются с такой силой, что я аж вскрикиваю от боли, — не скачи, коза, уже допрыгалась.
Он резко дергает меня к себе, явно подталкивая к задней, приоткрытой уже дверце машины.
— Охрана!
До будки охранника метра эдак три. Ну, не может же быть, чтоб он не услышал мой отчаянный вой.
Как назло — подъезд тут не самый оживленный, все-таки элитный дом, его местоположение планировали так, чтоб жильцам было тихо и спокойно, даже до магазина ходить. И нет никого.
— Охрана!!! Да помогите же! — у меня срывается голос — больше от паники, чем от взятой моим криком высоты.
На лице моего противника расцветает какая-то очень неприятная ухмылка.
— Да, помоги ей, Рашид, — хохочет он, даже чуть замедляясь в движениях. Будто давая мне возможность обернуться и ощутить, как со свистом падает сердце в мой желудок.
Из будки у шлагбаума, расстегивая форменную куртку охранника, тяжелой походкой выходит второй амбал. Еще мощнее предыдущего. И судя по тому, как переглядывается он с первым — они очень даже заодно.
Они давно к этому готовились или просто вырубили нашего штатного домового охранника?
Оба варианта — дерьмовые, если честно.
— Чего вам надо? — я снова дергаю запястье, но безуспешно. Может, получиться выиграть время и… На что?
— Важный человек хочет тебя видеть, — в тоне амбала, что продолжает меня удерживать, такое глухое безразличие, что аж мороз берет. — Прокатишься с нами. Не будешь ерепениться — может, даже живая домой вернешься.
Ну, офигеть. Кто-то там чего-то хочет! А у меня ребенок один дома!
Мой следующий маневр ужасно рискованный и вообще имеет просто мизерный шанс на успех. По крайней мере с противниками такой весовой комплекции. Но я должна рискнуть. Хотя бы ради Маруськи, которая уже через пять минут моей задержки всегда начинает беспокоиться.
Я бью тому мудаку, что держит меня за руку, единственным свободным кулаком в пах. Со всей дури. Вопреки расхожему мнению, этот удар не дарует стопроцентной гарантии обезвреживания противника хоть на секунду. Чуть-чуть не добери с силой — и взбеленить взбеленишь, а на свободу не вырвешься. Так что чем сильнее, тем лучше, чтоб сильнее пронзило, чтобы хоть каплю ослаб…
Срабатывает!
Мужик издает пару непечатных выражений, и хватка его ослабевает, ровно настолько, чтобы я со всей дури рванулась наружу.
Господи, спасибо, что надоумил меня надеть кроссовки. И джинсы тоже оказались очень кстати.
И только бы до дома добежать, там я бы…
Одна резкая пощечина, влепленная вторым амбалом, тем самым Рашидом, и с глубоким размахом, почти отправляет меня в нокаут. И сбивает с ног. Никогда не думала, что пощечина может быть настолько болезненной…
Сильная мудацкая рука впивается в мои волосы, дергает вверх, заставляя встать на ноги.
— Ну, сказано же тебе, овце, не рыпаться, — разъяренно рычит мне в лицо Рашид, заламывая левое запястье, — нам за каждый фингал на твоей мордашке шеф штраф поставит.
— Может, нам её придушить маленько? — зло уточняет тот, первый, отчаянно пытаясь продышаться.
— Перестараешься же, — равнодушно роняет Рашид, — босс нам бошки снимет, ему эта краля нужна.
Господи, да что у них там за босс и зачем я ему понадобилась?
Я пытаюсь брыкаться, я снова ору, но… Суровая реальность такова, что на помощь мне никто не прилетает. Мир будто вымер, лишь бы не мешать двум ушлепкам волочь меня к машине.
Я верчу головой, пытаясь найти хоть кого-то, хоть что-то и… Лексус. Такой знакомый, такой родной, вусмерть навороченный лексус, только-только подъехавший к будке охранника. Самый любимый “скакун” Ветрова…
Приехал все-таки пораньше.
— Яр! — я взвизгиваю отчаянно, громко, чтоб точно услышал сквозь стекло.
Пусть хоть увидит, поймет. А потом найдет и закопает этих уродов, пусть мне это и будет уже посмертно…
— Да заткнись уже, — мне зажимают рот ладонью, а я, не мудрствуя лукаво, в последней попытке сопротивления впиваюсь в ладонь зубами. Так, что на языке становится солоно от чужой крови.
— С…
Эпитет, описывающий степень моего плохого поведения, мне определенно нравится. Жаль, насладиться некогда. Нужно продолжать вести себя не лучше! Чем дольше я не в машине, тем больше шансов у меня все-таки никуда не уехать. Хотя свет в конце моего тоннеля и эфемерен.
Или нет?
Воздух вскипает от взвигнувших от слишком резкого газа шин. Лексус Ветрова в считанные секунды выворачивает на дорогу и, продолжая маневр, на одном только заднем ходу перекрывает выезд тачке амбалов.
Обращенный ко мне эпитет повторяется, только уже не в мой адрес. А Яр уже выскакивает из машины. Успеет? И... Справится ли — в соотношении двое против одного?
— Слышь, Косой, а это не тот, который у шефа в разнарядке вторым идет?
— Похож… Ну, этого можно не беречь, он живой не нужен… Подержи девку, Рашик, я разберусь.
Господи, господи, господи. Среди бела дня, в престижном районе Москвы два бандита так спокойно обсуждают такие вещи.
Мне хочется только взвыть от тоски и безысходности, а лучше — крикнуть Яру, чтоб уходил сейчас же, чтоб у Маруськи из нас двоих остался хоть кто-то...
Язык отнимается.
Время превращается в холодный густой кисель, я ощущаю, как вязну в нем все глубже.
Казалось бы — пара секунд прошла. Ветров уже выскочил, уже долетел до мерседеса мордоворотов, уже увернулся от первого удара. Яр сильный, разумеется. Еще в бытность наших с ним отношений увлекался боксом на любительском уровне, с тренером и, судя по всему, тренировок не оставил, но… Все-таки дело происходит не на ринге, не по правилам. И с явно глубоко увязшим в криминале противником.
— Ну, вот что ты за баба такая, — тем временем сводя мне руки за спиной, выговаривает Рашид, — вот не позвала б его, еще б пару дней побегал мужик. Может, даже завещание бы написать успел. Не стыдно?
Эта убогая укоризна в тоне, отвратительные предъявы… Господи, как меня от них тошнит.
Я пинаю Рашида в голень — он сильнее заламывает мне запястье и впечатывает меня лицом в капот машины. От боли темнеет в глазах.
Яр, пожалуйста, только не проиграй этому ушлепку…
Интересно, это реальный гул двигателя и звук торможения рядом или меня это глючит от удара?
Щелчок автомобильной двери...
— Эй, уважаемый. Не ответите на пару вопросов?
Нет, кажется, все-таки не мерещится.
