— Разумеется.
Глава Детей Перуна прошёл мимо гостя и уселся в кресло с высокой спинкой, расстегнув одну из пуговиц своего матового пиджака.
— Мне передали суть вашего визита и те обвинения, которые вы выдвигаете.
— И что вы на это ответите?
— Что наш клан чтит принятые договорённости, и мы не имеем к их нарушению никакого отношения.
— Бросьте, Андрей, — вздохнул Эмильен, — Вы полагаете, будто мы поверим, что в России появился прыгун, а вы о нём ничего не знаете?
— И, тем не менее — это так, — невозмутимо отозвался Разумовский, — Видите ли, я ознакомился с вашими претензиями, и нашёл в них массу похожего с недавними ограблениями на территории Москвы.
— Да неужели?
— Представьте себе. Отличие лишь в том, что ограбив доктора Бернара, этот прыгун допустил ошибку, и открыл вам своё лицо.
— Вы правда думаете, что моё руководство купится на такое?
— Мне не нравится ваш тон, Эмильен, — холодно отчеканил Разумовский, — Вы здесь гость, и пожалуйста — не забывайте об этом.
Француз прикусил язык, заметив недобрый блеск в глазах главы московского клана. О нём ходили разные слухи, и несмотря на свой, не самый последний ранг в иерархии Роз и Шипов, Эмильен понимал — заигрывать со столь серьёзным собеседником не стоит. Даже если ты уверен в его причастности к произошедшему.
Между тем Андрей разблокировал небольшой планшет, лежащий на столе, и протянул его своему собеседнику. Тот, водя пальцами по экрану, некоторое время изучал предоставленные данные.
— Необычный список украденного, — наконец сказал он, отдавая устройство обратно, — Словно этот вор решил заняться коррекцией памяти целой магической роты. И всё же главный вопрос сейчас не в этом.
— Понимаю, о чём вы. Но пока что это вся информация, которой мы располагаем.
— Поправьте меня, если ошибаюсь — на территории вашего клана появился некий неизвестный прыгун, который умудрился обокрасть несколько хорошо защищённых объектов. И вы до сих пор на него не вышли?
— Он не оставлял следов, по которым его можно было вычислить, — Разумовский пожал плечами, — Как вы сами сказали — до сих пор.
— Любопытно, почему он допустил промашку при ограблении нашей клиники? — спросил француз, доставая из кармана небольшую стеклянную ампулу. В ней перекатывалась одинокая ресница.
— Вы же понимаете, что будь это «наш» прыгун — он бы принял все необходимые меры предосторожности и не оставил столь явную улику? — усмехнулся Разумовский.
— Мы рассматривали этот вариант, не буду скрывать. И хотя моё руководство считает его маловероятным… Мы готовы подождать.
— Чего?
— Поимки этого человека. Мы предполагали, что он принадлежит вашей семье, но раз вы это отрицаете…
— Отрицаю.
— В таком случае, мы готовы пойти навстречу, — француз вытащил из кармана ещё одну ампулу с точно такой же ресницей и протянул её Андрею, — Думаю, для поимки этого неуловимого вора вам кое-что пригодится.
Взяв стекляшку и покрутив её, глава московского клана убрал улику в ящик стола.
— Благодарю. И заверяю — мы примем все необходимые меры, для поиска этого человека.
— Наш отдел расследований утверждает, что прыгун всё ещё в Москве — где-то в центральной части города. Точнее мы сказать не можем — ваши защитные заклятия не позволяют нам провести более точный поиск. Но думаю, что для вас это не станет серьёзным препятствием?
— Безусловно.
— В таком случае позвольте откланяться, — Эмильен встал из-за стола, — Все необходимые бумаги мы отправим по почте. Когда ждать результата?
— В течение двух недель мы с вами свяжемся.
Француз кивнул и, не сказав больше ни слова, покинул кабинет Разумовского.
Выйдя из здания, посол небрежно достал из внутреннего кармана пиджака позолоченный портсигар, выудил оттуда сигарету, подкурил её и с наслаждением затянулся. В кармане завибрировал мобильный телефон.
— Да?
— Как всё прошло?
— Глава Детей утверждает, что их клан не имеет отношения к происходящему. Он показал мне отчёты о других схожих ограблениях на территории Москвы.
— И?..
— Полагаю, это ложь. Скорее всего, у них действительно появился прыгун, и они всячески пытаются скрыть его причастность к действиям на нашей территории. Или просто скрыть его существование, что само по себе нелепо.
— Это ожидаемо. Значит, будем придерживаться плана. Встреться с нашим человеком и возвращайся.
— Конечно, монсеньор.
* * *
В последние дни я был довольно сильно рассеян. Тренировки будто замерли, учёба не вызывала былого интереса, а друзья… Наверное, они видели, что со мной что-то не так, и потому, попытавшись вначале взбодрить «несчастного Кирилла», вскоре отстали, давая мне возможность остаться наедине со своими мыслями.
А подумать действительно было над чем.
Когда я вернулся из Марселя, то в первую очередь решил выждать несколько дней, прежде чем отправляться к Марфе. Всё же то, что я сделал, довольно сильно подрывало договорённости между французским кланом и Детьми Перуна. Так что для начала следовало убедиться, что никто не предъявит мне никаких обвинений.
Впрочем, насколько быстро на меня могут выйти, я и понятия не имел. По идее, те охранники видели моё лицо — как и полицейские, которых мы с Машей вырубили. И это было плохо. Учитывая, что они могли понять, что мы говорили на русском языке — шансы на то, что Розы и Шипы свяжут два этих происшествия и выпишут нам вотум недоверия, был довольно высок. Так что некоторое время я не делал ничего подозрительного. Но когда прошла неделя — слегка успокоился, и всё-таки решил отправиться к старой колдунье, на этот раз, предупредив о своём визите заранее.
Марфа не стада спрашивать, откуда у меня паргонский камень. Так же, как и не стала об этом докладывать — по крайней мере, ни Смирнов, ни Арина после моего визита к старухе не уточнили, где я раздобыл столь редкий минерал.
В этот раз зелье получилось куда сильнее, чем в самом начале нашего с колдуньей знакомства. Я отрубился на всю ночь, и увидел гораздо больше сцен из своей прошлой жизни. Правда, имелась одна загвоздка — они были всё также далеки от того, что я искал.
Никакого намёка на Сердце, лишь пара слов о Владыке, и самое главное — чёртова интрига, которая поглотила меня с головой.
Да, в очередной раз пришлось убедиться, что я нахожусь на верном пути — но это ничего мне не давало. Я продвинулся по собственным воспоминаниям чуть дальше, но этого всё равно было мало, очень мало. И я прекрасно понимал — нужно двигаться дальше.
Вот только как?
Камешек, который я приволок старой колдунье, пошёл в расход целиком. От него не осталось ни крошки, а объём вытяжки, которую Марфа готовила два дня, оказался преступно мал. И теперь, вернувшись из очередной серии своей прошлой жизни, я не имел ни малейшего понятия — где раздобыть ещё немного паргона? Эта мысль засела у меня в голове настолько глубоко, что всё остальное на её фоне казалось чем-то незначительным.
