«В 1825-1826 годах будет окончательно разгромлено декабристское движение, явившееся в России прямым следствием освободительной войны 1812 года и заграничных походов 1813-1814 годов, во время которых молодые русские гвардейские офицеры в ярком свете республиканских идей, господствовавших в Европе, увидели чудовищные пороки своей крепостнической родины и не пожелали мириться с этим. В скобках заметим, что после победы в Великой Отечественной войне и возвращения Советской армии из освобожденной Европы Сталин испугается того же самого и подвергнет опале Г.К. Жукова, которого в определенных кругах назовут советским Бонапартом. Лаврентий Берия начнет подготовку к его физическому уничтожению. Для этого арестуют более 70 человек-«бонапартистов» из личного окружения маршала, из которых, по замыслу Сталина, органы должны будут выбить показания против своего начальника и командира. Жукова спасет только смерть «вождя всех времен и народов».
Здорово закручено! Даже с аналогами советского периода...
Сразу оговоримся: миф про декабристов — вовсе не только коммунистический. Это интеллигентский миф. В своем восторженном отношении к декабристам соединились два близких мироощущения, две легенды: коммунистическая и интеллигентская.
Составляющие мифа просты: декабристы — замечательные люди, их просто не поняли. То ли рано пришли, то ли и правда «страшно далеки от народа»... Но если бы декабристы взяли власть, все было бы совершенно замечательно! Ведь хотели они конституции, свободных выборов и отмены крепостного права!
[164]
Но конституция Н. Муравьева совершенно неприменима к реальной жизни и обнаруживает просто постыдное незнание жизни. Конституция С.П. Трубецкого вообще довольно тоталитарного свойства.
Книга Н.И. Тургенева «Опыт о налогах» — пример совершенно теоретического рассуждения. Автор понятия не имеет, что вообще происходило в России того времени.
Применение выдумок к реальности — типичный пример революционной утопии. К чему приводят попытки внедрить ее в жизнь, известно чересчур хорошо.
Вторая составляющая мифа: к декабристам принадлежали выдающиеся представители из военной аристократической молодежи»
[165]
.
Сказать, что декабристы в целом были хуже остальных людей своего класса, будет несправедливо. Но и слово «выдающиеся» к ним тоже применимо мало.
С. Муравьев-Апостол по-русски впервые заговорил в 13 лет, а до того общался строго по-французски и по-немецки. А. Одоевский не знал букв русского алфавита. За многими из этих «дворянских революционеров» тянулись вовсе не украшающие их дела, включая воровство, казнокрадство и чудовищная жестокость. В общем, как-то они не особо выдающиеся.
Третья составляющая: все они — участники войны 1812 года. «Генералам 1812 года» — называется ставшее классическим стихотворение М. Цветаевой. Романс на эти стихи поет романтическое создание в кружевах в фильме Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово».
И у Герцена фраза, которую много раз цитировали по делу и не по делу: «На очень холодной площади в декабре 1825 года исчезли люди 1820-х годов с их подпрыгивающей походкой».
В общем, блестящие люди, яркие люди, красивые, умные, чудо просто! И всех погубил царский режим.
В реальности из 116 осужденных по «Делу 14 декабря» только 28 — участники войн 1812-1815 годов
[166]
. Из пяти повешенных боевые офицеры: С.И. Муравьев-Апостол, и П.И. Пестель (1793). К.Ф. Рылеев (1795) выпущен прапорщиком в артиллерию и участвовал в заграничном походе. В самом конце, отнюдь не стяжав бранных подвигов.
М.П. Бестужев-Рюмин — 1803 года рождения. В 1815 ему было 12 лет.
П.Г Каховский (1799-1826). Его участие в войне 1812 года оригинальнее всего. Был он учеником Московского кадетского училища и в августе 1812 года из Москвы вовсе не убежал. Он подружился с французскими солдатами Великой армии и вместе с ними грабил брошенные дома.
Именно он 14 декабря 1825 года смертельно ранил героев 1812 года: генерал-губернатора Петербурга генерала М.А. Милорадовича, командира лейб-гвардии Гренадерского полка полковника Н.К. Стюрлера. Хотел убить и «только» ранил свитского офицера П.А. Гастфера.
Это не борьба героев 1812 г. с ретроградами и феодалами. Скорее, это продолжение борьбы мародеров с русской армией. Герои 1812 года, после «второго издания пугачевщины», вообще намного меньше рвались к «прогрессу», чем до этого.
Четвертая составляющая мифа: декабристы нахватались вольнолюбивых идей в Европе, во время зарубежного похода. И это тоже совершеннейшая чушь. Хотя бы просто потому, что в Европе во время зарубежных походов русской армии эти идеи были в полном загоне. Революция полностью показала свою несостоятельность, выродилась в бонапартизм, залила саму себя потоками крови. Европа лежала грудой руин, полуголодная и ослабевшая. Россия на ее фоне казалась и богаче, и благополучнее.
В сущности, реальной истории декабристов у нас не знает никто, кроме кучки историков. Возможно, я еще займусь этой историей более основательно. Пока проконстатирую: почти все, что «известно» про декабристов, — полнейший миф. А связь декабристов с событиями 1812 года и зарубежными походами — миф внутри мифа. Дешевая попытка революционных трепачей легитимизировать свое убожество привязкой к событиям национального масштаба.
Многие из декабристов прямо называли себя «детьми 1812 года». На этих сказках выросли поколения революционеров. Но да черт с ними, с революционерами! Выросли поколения русских людей, не знающих правды. Это хуже.
Национальное предательство
Позволю себе высказаться жестко и без обиняков. Наполеон спас Россию. Спас Россию от ужасов революции, переворота, может быть, распада. Но КАКУЮ Россию он спас? Крепостническую Россию. Россию, в которой русские расколоты на субэтносы европейцев и туземцев. ТАКАЯ Россия оставалась нежизнеспособна. Эту Россию очень сплотила Отечественная война 1812 года. Войны с Наполеоном придали устойчивости государственному организму.
Но лучшие люди России — и не декабристы, не к ночи будь помянуты, но наши цари, наши великие реформаторы, наши герои 1812 года, хотели раскрепощения и уравнивания в правах крестьянства. Дворянская махновщина 1825 года только затянула этот процесс. Если бы не нелепый бунт 14 декабря, полное освобождение крестьян могло состояться не в 1861 г., а в 1841 г., например.
И давайте проговорим еще более жестко: отказ от раскрепощения после 1812-1815 годов — акт национального предательства. Можно понять страх Александра и его приближенных перед новыми «изданиями пугачевщины». Понять можно. Оправдать пассивность и неспособность совершить необходимое — нельзя.
