Глава 4. РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ВОЙНЫ
В ранце каждого солдата лежит жезл маршала.
Н. Бонапарт
Кто кому был опасен?
Коммунисты полагали, что «революционная Франция оборонялась от реакционно-монархической Европы»
[37]
. Странная форма обороны, учитывая: якобинцы откровенно хотели революции во всех странах Европы и установления везде похожих якобинских режимов.
В 1792 г. Австрия и Пруссия подписали Пильницкую концепцию, по которой оба государства обязались оказать военную помощь французскому королю. Но никаких военных действий не предприняли: при том, что оснований беспокоиться у них было очень немало
В Венгрии весной 1794-го были основаны два тайных общества — «Общество реформаторов» и «Общество свободы и равенства». Они так и назывались: «общества венгерских якобинцев». Только в 1795 году руководители венгерских якобинцев попали в руки австрийской полиции. Что характерно: только 18 человек из 200 арестованных были приговорены к смертной казни. Из них только 7 признаны «неисправимыми» и казнены. На месте австрийского правительства якобинцы казнили бы всех.
В России до сих пор уважительно отзываются о лютом враге Российской империи, Тадеуше Костюшко. Не все знают, что в конце 1792 года Костюшко в Париже от имени патриотов Речи Посполитой вел с французским революционным правительством безуспешные переговоры о совместных действиях против Австрии, Пруссии и России.
Еще менее известно, что после провозглашения в Кракове Акта восстания и провозглашения Костюшко «начальником восстания» ему была предоставлена диктаторская полнота гражданской и военной власти в стране.
24 марта — обыкновенно и считается днем начала восстания. 24 марта Тадеуш обратился к населению, выпустив четыре патриотических воззвания: «К войску», «К гражданам», «К священникам», «К женщинам». Очень красиво и патриотично.
«Я не буду воевать за одну шляхту», — говорил Костюшко. 7 мая Костюшко издал Поланецкий универсал, в котором крестьянам обещалось личное освобождение и уменьшение повинностей. Очень демократично.
Вот только не знают у нас, что этот патриотизм и демократизм обеспечивала... гильотина. Стояла она на площади Рынок в Кракове. Отрубили голов не так и много, около сотни. Всего-то! Только почему-то и об этом «пустячке» ни у нас, ни в Польше не пишут. Видимо, не хотят «бросить тень» на образ великого поляка, личного друга Пушкина.
После того как Костюшко 10 октября в бою под Мацеевицами потерпел поражение, был ранен и взят в плен русскими войсками, он, по одним сведениям, заключен в Петропавловскую крепость. По другим сведениям, он жил в Петербурге в бывшем дворце князя Орлова и пользовался полной свободой. Даже если сидел в крепости, его лечили, и он вышел из крепости здоровым. Это в тюрьмах Конвента умирали от голода.
Стоит ли удивляться, что Екатерина II издала указ о расторжении торгового договора с Францией, запрещении впускать в русские порты французские суда и в Россию — французских граждан?
Кто хотел войны?
В феврале 1792 г. Австрия и Пруссия заключили против Франции военный союз. Но великие империи не торопились начинать наступление. Все, что они сделали, это придвинули свои войска к границам Франции и ожидали. Облегчали бегство белым, блокировали источник международного терроризма. И только.
В самой Франции же только фейяны выступали против войны, опасаясь связанных с нею внутренних потрясений. Даже королевский двор добивался объявления войны, надеясь подавить революцию с помощью интервентов.
Революционная Франция ХОТЕЛА войны, чтобы нести свои идеи в остальную Европу. Президент Конвента Грегуар высказывался с полной ясностью: «..все правительства нам враждебны, все народы — наши друзья и союзники; мы погибнем, или все нации будут свободны». Так же откровенно говорил разве что Лев Троцкий: 1 февраля 1918 года на переговорах в Брест-Литовске он заявил: «Мы больше не желаем принимать участие в этой чисто империалистической войне, где притязания имущих классов явно оплачиваются человеческой кровью. В ожидании того, мы надеемся, близкого часа, когда угнетенные трудящиеся классы всех стран возьмут в свои руки власть, подобно трудящемуся классу России, мы выводим нашу армию и наш народ из войны. Мы отдаем приказ о полной демобилизации наших армий».
М. Робеспьер и его сторонники противились объявлению войны, призывая сосредоточить все силы на борьбе с внутренней контрреволюцией. Все остальные активно пропагандировали идею революционной войны с тиранами Европы. Верх одержали сторонники войны, 11 июля 1792 г. Законодательное собрание объявило: «Отечество в опасности». 20 апреля 1792 г. Франция объявила войну Австрии.
Уже к воюющей Австрийской империи присоединились Пруссия и Сардинское королевство, а в 1793-м — Великобритания, Нидерланды, Испания, Неаполитанское королевство, германские государства.
Летом 1792 г. союзные войска (в общем — до 250 т.) стали сосредоточиваться на границах Франции. Войска эти находились в лучшем состоянии, чем революционные. Но это были типичные феодальные армии, руководимые высшей аристократией, с кастовым офицерством, стеной отделенным от солдат, с устаревшей тактикой ведения боевых действий.
К тому же не было единства: энергичные пруссаки рвались в бой, австрийцы были очень медлительны и крайне осторожны.
Французская армия — революционный развал
В начале 1792 года Франция располагала 125-тысячной армией. Армия находилась в сильнейшем расстройстве. Из-за воровства, процветавшего среди поставщиков, войска снабжались крайне скверно, постоянно терпели лишения всякого рода. Материальная часть военного устройства была в плачевном состоянии.
В линейных войсках сохранилась дисциплина, но эта дисциплина была сильно надорвана тремя годами распущенности. Многие опытные генералы и офицеры бежали или эмигрировали. Оставались, конечно, и старые офицеры, способные принести большую пользу. Но работа этих офицеров была сильно затруднена: их подозревали во всем на свете. Многие и ответственные должности занимали прежние низшие офицеры, которые принесли на ответственные посты накопленный долгими годами опыт, но у этих офицеров чаще всего не хватало навыков и знаний, необходимых для несения ответственной команды.
В армии остался прекрасный штаб, но он менялся очень быстро, потому что подозрения якобинцев не позволяли засиживаться на местах сколько-нибудь популярным генералам.
С самого начала военных действий национальная война соединялась с Гражданской. Измена многих генералов французской армии облегчила интервентам проникновение на территорию Франции, а затем наступление на Париж. 18 марта 1793-го французская армия Дюмурье потерпела поражение при Неервиндене. И тогда в конце марта Дюмурье попытался двинуть свою армию в поход на Париж. Армия не пошла за ним, и тогда Дюмурье бежал к австрийцам. Так 10 июля 1918 года командующий Волжским фронтом Красной Армии левый эсер М.А. Муравьев попытался повернуть свои войска против большевиков, но они ему не подчинились. Мятеж подавили кроваво и быстро, но заминка большевиков им дорого обошлась.
