Наполеон считал важным приобретением революции вовсе не политическую свободу, а гражданское равенство, которое могло существовать и под властью самого авторитарного правительства. Такое равенство, без сословий и без наследственных привилегий, действительно было политическим идеалом громадного большинства французов.
Наполеон вполне искренне считал себя народным избранником, а свое правительство — выразителем интересов народа.
В первый же год консульства, в заседании государственного совета, он говорил следующее: «Моя политика состоит в том, чтобы управлять так, как того хочет большинство нации. Превратившись в католика, я кончил вандейскую войну, сделавшись мусульманином, я утвердился в Египте, а ставши ультрамонтаном
[43]
, я привлек на свою сторону духовенство в Италии. Если бы я управлял народом, состоящим главным образом из евреев, я бы восстановил храм Соломона. По той же причине я буду говорить о свободе в свободной части Санто-Доминго, но я утвержу рабство в Иль де-Франсе или в другой части Санто-Доминго, оставив за собой право смягчить и ограничить невольничество там, где я его удержу, и, наоборот, восстановить порядок и поддержать дисциплину там, где я его отменю. В этом, по-моему, и заключается принцип народного верховенства».
Здесь Наполеон откровенно произносит формулу тоталитарного государства. Авторитарный правитель запрещает критиковать власть и расстреливает явных врагов — но он вовсе не считает себя единым с народом. Генерал Франко вовсе не считал свой режим воплощением народного духа. А вот Сталин считал. «Народ — это я», — говаривал Людовик XIV. А Сталин так не говорил, Сталин так чувствовал. И подписывая смертные приговоры десяткам тысяч людей, и приказывая строить города среди тайги, и возглавляя ближайших советников, и в толпе восторженных «ходоков» он ощущал себя живым представителем народных масс.
Наполеон тоже считал себя «слугой народа», пусть и с особыми полномочиями. Укрепляя свою личную власть, он укреплял государство, а тем самым укреплял и народ.
Наполеон провел административную реформу, создавая «вертикаль власти». Он назначал подотчетных правительству префектов департаментов и супрефектов округов, а в города и деревни назначались мэры. Критика власти запрещалась и каралась. Были созданы мощная полиция и разветвленные тайные службы, конкурировавшие между собой.
Громадная армия включала до 8% всего населения страны, 20% мужского населения. Беспрерывные войны, конечно, сами собой выдвигали армию на первый план. Но и Наполеон делал все, чтобы привязать к себе солдат, офицеров и генералов, сделать армию важным инструментом своей политики. Повышение офицеров происходило необыкновенно быстро, и вообще военная карьера была самой выгодной в материальном отношении. Офицеры получали, кроме большого жалованья, денежные награды и имения в завоеванных странах. Они реально могли получить титул барона, князя или герцога. Денег это не приносило, но тщеславию льстило.
Наполеон и в среду гражданских людей старался привнести военный дух безусловного повиновения. Потому что сам был военным, и ему так было комфортно? Возможно. Но вряд ли только поэтому. В тоталитарном государстве большой соблазн провести принципы военного повиновения и казарменной дисциплины и в управлении государством.
К тому же Наполеон очень боялся ослабить власть, выпустить из рук вожжи, даже показаться слабее, чем он был раньше. Множество раз и по разным поводам возвращался он к мысли: только старые династии могут безнаказанно заигрывать с народом. Он же — выскочка, парвеню, нувориш, не имеющий никаких прав, кроме личных заслуг.
Известный химик Шанталь был при Наполеоне членом государственного совета. У них сложились доверительные отношения, и Наполеон как-то сказал Шанталю: «Моя империя разрушится, как только я перестану быть страшным... И внутри и вне я царствую в силу внушаемого мной страха. Если бы я оставил эту систему, то меня не замедлили бы низложить с престола. Вот каково мое положение и каковы мотивы моего поведения!»
Но это была политика укрепления личной власти Наполеона как гарантии сохранения результатов революции: гражданских прав, прав собственности на землю крестьян, а также тех, кто купил во время революции национальные имущества, то есть конфискованные земли эмигрантов и церкви.
Обеспечить все эти завоевания должен был Гражданский кодекс (1804), вошедший в историю как Кодекс Наполеона.
Сегодня трудно даже представить себе, какое революционизирующее значение играл этот Кодекс, утверждавший равенство всех пред законом и незыблемость частной собственности. Мы настолько привыкли, что так оно и есть и должно быть, что забыли — так было не всегда.
«Неважно, кто приходит к вам за справедливостью. Закон одинаков для всех, какое бы место в обществе он ни занимал и каков бы ни был его доход», — напутствовал Наполеон юристов.
Экономическая политика режима была направлена на развитие промышленности и торговли; в 1800 г. был основан Французский банк для хранения золотого запаса и эмиссии бумажных денег. До 1936 года в систему управления Французским банком, созданную Наполеоном, не вносилось серьезных изменений: управляющий и его заместители назначались правительством, а решения принимались совместно с 15 членами правления из акционеров — так гарантировался баланс между интересами общественными и частными.
28 марта 1803 года были ликвидированы бумажные деньги: денежной единицей становится франк, равный пятиграммовой серебряной монете и поделенный на 100 сантимов. Для централизации системы сбора налогов были созданы Управление прямого налогообложения и Дирекция сведенного налогообложения (косвенных налогов).
Приняв государство с плачевным финансовым состоянием, Наполеон ввел жесткую экономию во всех сферах. Нормальное функционирование финансовой системы было обеспечено созданием двух конкурирующих министерств: финансов и казначейства. Их возглавляли выдающиеся финансисты того времени Годен и Молльен.
Министр финансов отвечал за поступления в бюджет, министр казначейства давал подробный отчет о расходовании средств, его деятельность проверялась Счетной палатой из 100 государственных служащих. Она контролировала расходы государства, но не выносила суждения об их целесообразности.
В материальном отношении Франция начала процветать; промышленность быстро развивалась, и даже сельское хозяйство начало подниматься. Торговля увеличилась, потому что улучшились пути сообщения. Наполеон не жалел на это денег и с беспощадной энергией боролся с хищничеством. Он сам просматривал расходы министров каждую неделю и оглашал их отчеты. В сущности, как министры, так и все чиновники были его слепыми орудиями, и он даже в походной палатке просматривал все министерские бумаги, неусыпно следя за всем.
