Еще худшее отношение, чем к Аракчееву, установилось к военным поселениям. Не буду утверждать, что эта идея гибрида деревни с казармой во всех отношениях прекрасна. Но правительство задалось такими целями не от хорошей жизни: от жуткой нехватки денег. А тут засветило: армия сама себя кормит!
С 1810 г. начинается практика организации военных поселений: первый опыт на резервном батальоне Елецкого мушкетерского полка, размещенного в Бобылевском старостве Климовского уезда Могилевской губернии.
Правительство хочет:
1) создать новое военно-земледельческое сословие, которое своими силами могло бы содержать и комплектовать постоянную армию без отягощения бюджета страны; численность армии сохранялась бы на уровне военного времени;
2) освободить население страны от расходов на содержание армии;
3) прикрыть западное пограничное пространство. Если Аракчеев — садист и дурак, почему сразу после войны, в 1815 г., правительство обсуждает проект военных поселений? Да для того, чтобы решить хоть часть стоящих пред ним проблем. А то — районы ведения боевых действий разорены, торговля сократилась, финансовая система в состоянии глубокого кризиса. А тут еще на армию приходится тратить почти 50% всего бюджета.
Воевать все равно приходится: в 1826 году начнется еще одна Персидская война, в Польше неспокойно, на Кавказе разгорается затяжная тяжелая война...
А ведь рекрутские наборы вызывают недовольство крестьян, напряжение помещиков, которые лишаются рабочих рук.
К концу царствования Александра I система военных поселений включила 1/3 всей армии (374 480 человек) и состояла из 148 батальонов пехоты, 240 эскадронов кавалерии, 32 фурштатских рот и 14 бригад артиллерии. Вплоть до конца царствования Александра I продолжается рост числа округов военных поселений, постепенно окружавших границу империи от Балтии до Черного моря.
Военные поселения упразднены только в 1857 году. К тому времени в них насчитывалось уже 800 тыс. человек.
Подготовка Наполеона: деньги
В 1810 году российское правительство судорожно искало деньги: британских субсидий нет, Геную и Голландию заняли французы. Заняли и все деньги направили строго на самих себя, никому больше давать не велели. Русские просили в Голландии кредит в 12 млн гульденов. Наполеон запретил.
Тогда послали прямо в Париж финансового чиновника Карла Нессельроде: для переговоров о возможных займах. Наполеон же не только не дал денег из казны, но и запретил частным банкам даже вести переговоры о такой ссуде.
Причину Нессельроде понял прекрасно: ассигнования на армию возросли с 389 млн франков в 1910 году до 556 млн к началу 1812 г. Вроде у нас пока мир?
А вот русскую финансовую систему Наполеон очень хотел разрушить.
Еще в 1804 году, намереваясь высадиться в Британии, Наполеон велел Фуше напечатать фальшивые фунты стерлингов. Теперь он велел печатать рубли. Дело было поставлено с размахом: работали сразу два тайных печатных двора в Париже, для них изготовили не менее 700 граверных досок. Потом одну из них казаки нашли в коляске маршала Бертье, которую он бросил у переправы через Березину. Другую «походную типографию» для рублей использовал интендант Великой армии Дарю прямо в Москве, на Рогожской заставе (во дворе старообрядческой церкви)
[121]
.
Британцы печатали фальшивые рубли, франки и шведские кроны; русские тоже наладили печатание фальшивых франков и фунтов в Риге
[122]
. Но масштаб этих русских и британских игрищ совершенно не сопоставим с французским. Известно, что перед вторжением в Россию французская разведка через банкиров герцогства Варшавского забросила в Россию до 20 млн. фальшивых рублей: 4,5% всех, какие вообще ходили в России.
Вообще подделывать русские деньги было легко, легче франков и фунтов. Потому что те-то были полноценными казначейскими билетами, а в России ходили «цидулки» или «ассигнации».
Само слово происходит от искаженного немецкого Zettel — так называли в Германии бумажные деньги. Генерал-прокурор Сената Я.П. Шаховской еще при Елизавете предложил правительству печатать бумажные деньги — «цидулки». Отношение к немецким бумажным деньгам вошло в историю: до сих пор в русском и украинском языках есть слово «цидулка» — то есть какая-то незначительная бумажка.
Во Франции словом assigats (латинского assigatio — назначение) называли документы на получение денег. Так называли векселя и расписки, бумажные полуденьги. Позже так назовут бумажные деньги, которые выпускало революционное правительство Франции в 1789 году для решения своих финансовых проблем. В Польше бумажные деньги тоже назвали asygnacja — ассигнациями.
Но тогда ввести цидулки-ассигнации не успели: умерла Елизавета, Петр III не успел почти ничего. Но и Екатерине II в 1768 г. тоже была подана записка, обосновывав шая выгоды хождения бумажных денег. Автором ее был гофмаршал и действительный камергер при дворе, граф К.Е. Сивере.
Во-первых, деньги нужны на очередную войну. А тут можно за счет печатного станка покрыть расходы.
29 декабря 1768г. был обнародован манифест об учреждении в Санкт-Петербурге и Москве государственных банков для обмена ассигнаций. Причиной введения бумажных денег откровенно объявлялась «тягость медной монеты».
В манифесте говорилось, что ассигнации имеют хождение наравне с монетой и «являющимся людям с теми ассигнациями выдавать за оные денег, сколько надлежит, немедленно». На таких купюрах печатали портрет Екатерины II. И называть их стали «катями» или даже так уменьшительно-пренебрежительно: «катьками». Название держалось до революции 1917 г. и даже при советской власти!!! На сторублевках давным-давно красовался портрет не какой-то контрреволюционной императрицы, а друга пролетариев всего мира, В.И. Ленина. А и в 1970 г., и в 1980 году можно было услышать:
— Разменяй «катьку».
Или: «У меня мелких нет, выдали две «катьки», и что хочешь с ними делай.
Только при Горбачеве жаргонное название исчезло.
Размен же «катек» и всех других купюр в XVIII веке на металлические деньги производился. Но только медью. Серебряную и золотую монету государство использовало для оплаты внешних расходов и займов. Обмен ассигнаций производился только на медь. К тому же новый бумажный рубль, фактически не обеспеченный золотом и серебром, запретили вывозить за границу. То есть получилось: металлические деньги Российской империи конвертируются, а бумажные — только для внутреннего употребления.
Естественно, эмиссия ассигнаций увеличивалась. К концу XVIII века в Российской империи сложились, как ни сложно это сегодня представить, две параллельные денежные системы: серебряный рубль, обеспеченный запасами драгоценного металла в казне, равный 100 серебряным же копейкам, и бумажный ассигнационный рубль, не обеспеченный ничем, кроме доверия населения к власти, и равный 100 медным копейкам.
