Я ценил это. Ценил возможность видеть, как живут люди на других планетах. Ценил возможность увидеть и узнать вселенную. Ценил тот опыт, который поглощал в каждом новом мире.
Кухня, музыка, искусство, социальное устройство, науки, колдовство, война, развлечения, законы — я впитывал в себя абсолютно всё, и никак не мог насытиться. Когда приходило понимание, что всё это — лишь одна небольшая песчинка на безбрежном пляже вечности, я вспоминал о потенциально долгой, практически бесконечной жизни, ждущей меня.
В такие моменты на душе становилось очень тепло.
Следом за планетами, где ещё не изобрели огнестрельное оружие, последовали миры Содружества. Так Анкх называл Империю галактических масштабов. Там мы прихватили несколько необходимых для грядущих дел образцов технологий. Таких, к примеру, как устройство для печати органических масок, несколько наборов для термоядерного синтеза, лётные костюмы, транспортные средства и многое, многое другое.
Поначалу мне казалось, что всё это — продукт настоящей магии. Той, с помощью которой Анкх переносил нас из мира в мир. Но довольно быстро пришло понимание, что на самом деле все эти вещи — плод человеческой мысли. И это откровение стало для меня настоящим шоком. Лишь в этот момент я понял, насколько мало знал о том, что мы называем мирозданием.
Несмотря на все события и довольно большое количество миров, в которых мы побывали, я до сих пор практически ничего не знал о нашем… Нанимателе, если можно так сказать.
Всё, что касалось текущих дел и ограблений, он разжёвывал предельно ясно и чётко. Тоже самое касалось и планет, на которых мы оказывались, и технологий, с которыми мы сталкивались, и всего прочего. Перед тем как прибыть в новый мир, Анкх устраивал длинный курс лекций, на которых подробно объяснял, как себя вести, что делать можно, а что нельзя, и всё в таком духе.
К счастью, нам не приходилось каждый раз изучать новые языки — я бы от такой перспективы точно повесился. Всё было гораздо проще. Мы использовали технологические штучки, цепляемые на мочки ушей.
Автоматические переводчики, так их называл мироходец.
Кроме нас с Сандрой в команде Анкха были ещё несколько… Скажу так — узкоспециализированных специалистов. Если Фиалка умела кастовать довольно разную магию, а я, помимо воровства, имел прирождённый талант актёра, то все остальные участники нашей группы были заточены под совершенно конкретные задачи.
Существо расы два’лаи — газообразное нечто, умеющее залазить в голову и менять там всё по своему усмотрению. Внушать образы, удалять и изменять воспоминания, воздействовать через ментальные барьеры на организмы любой сложности. Незаменимы помощник, когда нужно что-то внушить.
Как звали эту сущность, мы не знали. Почему она с нами — тоже. Анкх как-то обмолвился, что вытащил два’лаи из серьёзных неприятностей, но при каких обстоятельствах они познакомились, оставалось загадкой. Как и то, как этот газ может обладать такими способностями или хотя бы просто разумом. Мы называли его Веспин, и жил он в небольшом стеклянном резервуаре, который приходилось постоянно таскать за собой.
Занимался этим, в основном, весьма одарённый техник-гуманоид с планеты Шафран, по имени Гурни. У него был настоящий талант — разбираться в строении любого механизма, даже из другого конца космоса. Мироходец сказал, что это нечто вроде телепатии — стоило Шафрану прикоснуться к чему-нибудь, как он тут же представлял, как это «что-то» работает. Именно благодаря его способностям у нас было превосходное техническое оснащение в каждом деле.
Последним был невероятно одарённый химик, по имени Рик. Иногда мне казалось, что он познал строение и структуру всех существующих в реальности элементов и соединений. Именно он должен был создать копии эликсира молодости, и когда узнал, что его больше нет, предлагал даже вскрыть меня, чему Анкх, к счастью, воспротивился.
Кстати, после того случая, химик со мной не разговаривал. Вообще.
Сейчас мы находились в небольшом мире под названием Трейя. Эта планетка располагалась где-то на задворках огромной галактики, и представляла собой место, в котором магия удивительным образом переплеталась с биотехнологиями. Точнее, они и были её причиной.
В этом мире тот, кто хотел стать колдуном, должен был вживить себе некую… Сущность. Паразита, если совсем уж откровенно. Их было всего два вида и, как вы можете догадаться, один из них считали «хорошим», а другой — «плохим».
Всё остальное было подчинено именно этому.
Местные правители были магами. Чиновники и военные были магами. Даже главы бандитских кланов были магами. Все, кто хотел получить хоть какую-то власть, были магами. И каждый из них выбирал одну из сторон.
Тот город, в котором мы сейчас находились, располагался на стороне «хороших», хотя как по мне — в симбиозе с самостоятельно думающей и принимающей решения сущностью, способной влиять на физические параметры материальных предметов, «хорошего» было маловато.
Нет, возможно, я просто чего-то не понимал, но местные колдуны лично мне напоминали сумасшедших, в открытую (иногда — очень громко) спорящих сами с собой. Те из людей, кто отказывался принимать паразитов в своё тело, ничего не могли противопоставить магам, и их роль в таком обществе была на уровне низшей касты.
Почему они принимали такое решение, я не знал, и знать не хотел. Некоторые миры, в которых мы с Анкхом оказывались, не вызывали у меня особого интереса, и были весьма неприятными местами.
И это был как раз такой случай.
Мир разбитой луны, повисшей каменной крошкой на орбите планеты, и мир таких же разбитых надежд всех тех, кто его населял. Свалка, состоящая из подвешенных в невесомости островов, где балом правили преступные организации и продажные чиновники, а под летающими булыжниками виднелся мрак преисподней. Мир бесконечных войн между городами-полисами, мир магических дирижаблей, долгой ночи и короткого дня. Мир, где мы должны были найти камни перемещения.
Анкх не мог перетаскивать нашу компанию разом — его сил на это не хватало. А по отдельности, как он говорил, это было весьма энергозатратно. Именно поэтому зачастую между перемещениями мы оказывались в междумирье — там глава нашей группы мог восстановить силы.
Обычно мироходец брал с собой кого-то одного, а остальным просто задавал направление с помощью вышеупомянутых камней перемещения. Такие можно было найти не везде, но мироходец знал, в каких мирах они имелись — и эти задворки были именно таким местом.
Уже вторую неделю мы предавались праздному безделью, пока наш организатор занимался поисками телепортов. Каждый из группы занимался своими делами, и обычно никто не делал из этого тайны.
Никто — кроме Сандры.
Ранним утром девушка частенько уходила в город из снятых нами комнат, и возвращалась лишь глубокой ночью. На вопросы других она попросту не отвечала, ну а я, не желая терять и без того с трудом заслуженное расположение красотки, попросту не лез к ней.
