Мы миновали несколько больших площадей, плавно перетекающих одна в другую и вымощенных плитами чистейшего золота. Солнечный свет отражался от них и слепил меня, так что пришлось надеть тёмные очки.
Надо сказать, что тот божок, что построил Эльдорадо, действительно постарался на славу. Город просто поражал воображение своими несметными богатствами. То, что я видел в самом начале, ни шло ни в какое сравнение с тем, что представало перед взором сейчас.
Я даже не знаю, как описать всё это. Представьте, что весь мир вокруг вас — сундук с самыми изысканными и дорогими сокровищами, какие только можно придумать. Представили? А теперь усильте этот эффект в тысячу раз и поймёте, что я имею в виду.
Рай для вора и клептомана, о да.
Драгоценные камни самых разных форм и размеров украшали мостовые, выстраиваясь в невероятные рисунки, бликующие на солнце. В воздухе висели миражи. Здания казались шкатулками невероятных мастеров, а статуи и декоративные элементы — люди, животные, волшебные создания — будто были готовы вот-вот ожить…
Несмотря на изобилие драгоценностей вокруг, архитектура не оставляла впечатления аляповатости. Скорее наоборот — я искренне не понимал, как с помощью подобной пошлости можно соорудить такую красоту.
Глядя на окружающее, у меня в голове крутился один-единственный вопрос.
Всё, что здесь находилось, всё, из чего был построен Эльдорадо, было украдено Мороком, и спрятано так, чтобы никто не нашёл всего этого великолепия. Но при этом, сами богатства являются тем, что поддерживает существование Эльдорадо. Соответственно — их больше никак нельзя использовать.
И зачем в таком случае, было заморачиваться, и делать тайник, из которого нельзя ничего достать?
Лично я полагал, что на самом деле не всё так просто, и Морок прятал не украденные ценности, а нечто другое. Вот только — что? В голове крутилась одна мысль, но она была слишком безумна, чтобы являться правдой, поэтому я выкинул её подальше.
Возможно, скоро всё само прояснится…
— Ты что-то говорил о неких кангах и безглазых статуях, — спросил я у фэйри, когда мы оставили золотые площади позади и зашагали по массивному каменному мосту, украшенному кучей драгоценных камней, — Кто это?
— Местные охранники, — беспечно отозвался Хайме, — Безмозглые твари и инструменты. Пока что можешь о них не беспокоиться.
— Пока?
— Ну, если ты тот, за кого себя выдаёшь, проблем не будет, — отмахнулся человечек, — А вот если соврал… Лучше бы тебе в таком случае прямо сейчас свалить туда, откуда ты пришёл.
Я кивнул, принимая ответ, и не стал развивать тему. Фэйри я не обманывал, так что, вероятно, и переживать не стоит.
Город тянулся и тянулся. Кварталы сменяли друг друга, пирамиды и площади из золота оставались позади, уступая своё место невесомым хрустальным башням и искусственным водоёмам с изумрудным дном. Ряды скульптур из мрамора тянулись вдоль дорог, жемчужины, установленные на янтарных постаментах в скверах, размерами могли поспорить с глобусом. Россыпи драгоценных камней украшали каждое здание, и вскоре я вообще перестал обращать на них внимание.
— Чем ты тут занимаешься, когда в городе нет… посетителей? — спросил, желая поддержать разговор.
— Да ничем, особо. Сплю почти всё время, или путешествую по миру грёз.
— Во сне?
— Ну да, — Хайме беспечно махнул рукой, — для фэйри эта реальность такая же настоящая, как и та, в которой находятся наши физические тела. Мы умеем управлять своими астральными проекциями.
— Круто.
Мы снова замолчали, продолжая вышагивать по искрящейся дороге. Вскоре я понял, куда меня ведёт летающий человечек.
Огромная пирамида, построенная в ацтекском стиле, возвышалась посреди гигантской, идеально круглой площади. Она отражала солнечный свет и сияла так ярко, что никакие очки не могли мне помочь. Я прищурил глаза и прикрыл и рукой.
— Нам туда?
— Не нам, тебе, — пояснил фэйри, — Мне там делать нечего, особенно, если ты обманщик.
— Что тогда произойдёт?
— Узнаешь.
— Ладно, — вздохнул я, — Спасибо, что привёл. Пожелай мне удачи.
— Ещё чего! — фыркнул Хайме, — Одним человеком больше, одним меньше — мне всё равно.
Я оставил это замечание без внимания. Поправив рюкзак, оценил монументальность сооружения, прикинул, сколько времени потребуется, чтобы подняться туда по массивным ступеням.
Нет уж, дополнительно утруждаться после такого сложного пути совершенно не хотелось.
Прыжок — и я оказался на верхней площадке, оставив позади пару сотен метров. Ух, ну и вид!
Отсюда Золотой город можно было разглядеть во всех подробностях. Отражающие свет и искрящиеся улицы, площади, кварталы, каналы и мосты раскинулись на довольно приличной территории. Её границы мерцали золотистым сиянием, за которым виднелся реальный мир — ярко-зелёные джунгли, синее небо и плывущие по нему облака. Ночь, судя по всему, закончилась, хотя я не провёл в Золотом городе и пары часов.
Я отвернулся от расстилающегося вида и пошёл в небольшое помещение, построенное на самой вершине пирамиды.
Разумеется, это оказалась усыпальница. Практически пустая — кроме саркофага со стеклянной крышкой, очень напоминающим тот, в котором побывал я, здесь лежали ишь части старых испанских доспехов да проржавевший меч.
Эти предметы настолько сильно контрастировали с остальным городом, что сразу бросались в глаза.
Я подошёл к саркофагу, отёр вековой слой пыли с его крышки и посмотрел на лежащего внутри человека.
Пёс, Посланник или Франциско де Орельяна — это был именно он, точно такой, каким его изображали на портретах и скульптурах.
Сильное, волевое лицо с короткой курчавой бородой, широкие скулы и крылья носа, тонкие губы и кожаная повязка на левом глазу. Одежда времён конкисты, как и тело, оказалась не тронута тлением.
Поискав глазами панель управления, я не нашёл ничего похожего. Впрочем, у изголовья саркофага была установлена чаша с отверстием у основания. Повинуясь непонятному наитию, я достал из кармана раскладной нож, раскрыл его и порезал себе палец.
Несколько капель крови скатились по золоту и исчезли в жерловине.
Сначала не произошло ничего. А затем… В недрах пирамиды что-то гулко стукнуло. Я почувствовал лёгкую вибрацию, но через несколько секунд она исчезла. Сразу после этого драгоценные камни, которыми была украшена усыпальница, полыхнули всеми цветами радуги и крышка медленно начала опускаться.
Признаюсь честно — я едва не наложил в штаны, когда рука Посланника схватилась за край усыпальницы, и через мгновение он принялся выбираться оттуда.
— Помоги, идиот, чего стоишь?
Я подскочил к Франциско и подхватил его. Вовремя — затёкшее за несколько веков тело практически отказывалось слушать хозяина, и удерживаемый мной Орельяна, застонав, с трудом уселся на пол рядом с каменным гробом.
