Обитателей Склепа будить не хотелось, но вопрос действительно серьёзный. Да и, в конце-то концов, некоторые из них практически живые, пусть послужат на благо Дома.
Ну а мне, чтобы времени даром не терять, сказали отправляться подтверждать контракт со Скорбящей Матерью. Пришлось собираться.
На половине поместья, расположенной на Изнанке, имеется невысокое прямоугольное здание, стоящее в стороне и окруженное кольцом из мраморных статуй. Так подумают посторонние, если вдруг смогут его увидеть. На самом деле здание окружено не только статуями, оно прикрыто сильнейшими барьерами и чарами, призванными защитить остальную территорию от возможного прорыва. Големы служат той же цели. Это тот случай, когда паранойя оправдана, потому что в летописях описано несколько случаев, когда из установленных в Белом Зале порталов выбирались разные твари и начинали крушить.
Я знаю, что ведущий к Скорбящей Матери портал украшает изображение плачущей женщины, ошибиться сложно. Кто она такая? Сущность вне классификаций, любящая детей. Сильно любящая. Очень. Настолько сильно, что похищающая их у родителей и… В общем, не переживают дети её объятий. О своём недостатке знает, поэтому в мире смертных появляется крайне редко.
У меня сейчас самый подходящий возраст для знакомства. Не в физическом смысле, конечно, Матерь оценивает по параметрам души и энергетики. Так что я, по её меркам, нахожусь на грани между детством и юношеством, поэтому она и себя контролировать сможет, и от любой опасности защитит. Хремет ей тоже в семилетнем возрасте представлялся, равно как и его предки – Черная Вода давно с ней общается, успела повадки изучить.
Немного смущало возможное раскрытие меня как перерожденца, но именно что немного. Тонкое тело у меня обычное. То, что интеллектуальная сфера развита на уровне взрослого, ничего не значит – у детей с ранним развитием всегда так. Поэтому вряд ли Матерь что-то заподозрит, не с чего ей.
Учитывая всё, перечисленное выше, старшие решили отправить меня одного. Обычно молодого Блэкуотера представляет Матери отец, но Лотарь опять где-то шлялся и решили его не ждать. Складывается впечатление, что папашку не ставят в известность о делах внутри Дома, и если так, то участь его решена. Вот и хорошо, вот и ладушки…
Тем не менее, собирался я, как на охоту. То, что хозяйка домена станет меня защищать, не отменяет возможных сюрпризов. Изнанка же, на ней ко всему следует быть готовым. Поэтому снова зачарованная одежда, запас еды, лекарства, зелья, оружие и прочий стандартный набор, способный дать лишний шанс выжить во враждебной смертному среде. Плюс дары Матери, куда же без них.
Заходить и прощаться не стал. Ограничился запиской, переданной через лара Хремету.
Сразу в портальный зал не попасть, сначала надо провести некоторые обязательные процедуры. Подойти к статуе сидящей кошки, помазать её лапу своей кровью, подставить голову под шершавый и совсем не каменный язык. Не знаю, кто из предков придумал. Лизнув, ожившая статуя по идее должна снять или хотя бы ощутить возможные заклинания контроля, и если вдруг ей что-то не понравится, то в доступе к порталам будет отказано. У меня ничего подозрительного не нашлось, поэтому два боевых голема, успешно притворяющихся статуями гоплитов, не пытались заступить мне дорогу.
Дверь в портальный зал закрыта, ручки на ней нет, только отпечаток ладони в центре.
– Майрон Черной Воды, – положив руку на отпечаток, четко произнес я. – Направляюсь к Скорбящей Матери.
Дверь чуть дрогнула и отворилась. В некоторые места нельзя пройти в одиночку, в другие – разрешено только главе, третьи открываются исключительно для взрослых мужчин рода. Скорбящая Матерь считается наиболее дружелюбно настроенной из сущностей по отношению к нам, поэтому система меня пропустила. Причем открыть можно только озвученный портал, за попытку пробудить любой другой последует немедленная кара.
Внутри Белый Зал намного больше, чем снаружи. Предки поигрались с пространством, вместив на небольшом пятачке почти пять десятков арок без каких-либо надписей или украшений. Только один-единственный символ, свой для каждой. Красный лист, ведущий в Огненный Лес; пучок щупалец, направляющий на Плато Боли; усаженная глазами рука, не знаю и знать не хочу, куда ведет эта арка. Лицо женщины, из чьих глаз льются слезы… На всякий случай обошел всё помещение и не обнаружил ничего схожего, под описание подходило всего одно изображение.
Четкий волевой посыл – и пустое пространство портала затягивает серый туман, через мгновение рассеивающийся, чтобы открыть проход в место, мало похожее на обычный мир. Владения Матери.
В вечно изменчивом мире Изнанки есть всего две константы – сила и воля. Воля, желание, способность навязать реальности свои порядки, и сила, энергия, чтобы удержать воплощенные изменения, не позволяя им распасться. Те, у кого хватает и того, и другого, создают личные владения-домены, устанавливая там собственные законы. Некогда примерно так было создано наше поместье, когда десяток могущественных магов объединили усилия, заставив Изнанку принять облик реального мира. Так поступают высшие демоны и духи, создавая обиталища себе по вкусу, чьи отраженные образы проникают в сновидения смертных, служа основой легенд об аде или рае.
Земли Скорбящей Матери сотканы из оттенков серого, только небеса тускло-синего цвета. Да, здесь есть небо и земля, в отличие от владений иных сущностей. Домен небольшой, описания говорят, двести шагов в длину, причем выход из портала находится на самом краю и от него ведет песчаная дорожка к жилищу Матери. Или правильнее сказать «месту обитания», ведь дома или даже пещеры у неё нет? Просто небольшое озеро, на берегу которого она любит возлежать.
– Дитя Черной Воды, – шептали скалы. – Как тебя зовут?
– Майрон. Я пришел говорить с тобой.
– Я буду говорить с тобой, Майрон. Иди ко мне.
Разрешение не более чем формальность, Матерь любопытна и не в силах отказать ребенку.
Из звуков здесь – только скрип песка под ногами.
Она непрерывно менялась, незаметно перетекая из состояния в состояние, становясь то большой, то маленькой, принимая ужасающие и прекрасные облики. Неизменным оставалось лишь лицо, женское лицо с закрытыми глазами. Неподвижное, белоснежное, идеально вылепленное.
– Так странно, – длинное тело, покрытое сверкающими металлом перьями, обвилось вокруг моих ног. – Зачем давать одинаковые имена разным существам? Я помню первого Майрона, он приходил ко мне. Ты совсем не похож на него.
– У людей так принято. А мы, несмотря ни на что, всё-таки люди.
– Живущие разные, но одинаковые. Вечно торопитесь, но так мало успеваете. Чего ты хочешь?
– Сейчас? – улыбнулся я. – Сейчас я хочу сделать тебе подарок.
– Подарок? Люблю подарки! Покажи, покажи!
Чувство безопасности и любви окутывало, погружало в невидимый кокон, мешая связно мыслить и наполняя тело теплой легкостью. Умом я понимал, что парящая рядом сущность невероятно сильна и опасна, старшие демоны ей на один зуб. И что с того? Инстинкты бунтовали, воспринимая Матерь именно как любящую родственницу, которая точно не сделает зла и защитит от любой угрозы.
