– Никто не зайдет, малышка, дай мне немного, хоть чуть-чуть… Ты не представляешь, как я переживал, как меня кроет… – я бормочу что-то бессвязно-убедительное, не снижая напора, целуя шею, разведанное сладкое местечко ниже ушка, упиваясь одуряющим ароматом кожи, мелкой дрожью, даже сопротивлением ее, пробуждающим во мне звериное.
– Нет, нет, нет…
Моя ладонь уже пробралась под юбку, нырнула к трусикам. Мокрым. Да бля! Ну зачем все эти слова? Не нужны! Пошел ты нахер , Игореха, со своим «поговорить»! Нам это не требуется! Только время потеряли, разговаривая!!!
Лада вскрикивает, ощутив мои наглые пальцы у себя между ног, а затем с неожиданной силой отпихивает от себя, вскакивает и отбегает к двери.
Я поднимаюсь следом, наверняка, выглядя диким зверем, прущим напролом.
Вот, в кого она меня превращает каждый раз своим сопротивлением?
В этот раз что такое???
– Нет!
Лада решительно выставляет перед собой ладошку. Словно это может меня остановить!
Но останавливает.
– Я должна… Подумать! Пожалуйста! Я так не могу!
Она лихорадочно одергивает юбку, застёгивает неизвестно когда расстёгнутые мною пуговицы на блузке, вытирает дрожащими пальцами губы, приглаживает разворошенный строгий пучок волос. И все это – одной рукой, потому что второй отгораживается от меня. От моего зверского жадного взгляда.
– О чем подумать еще?
И тут до меня доходит:
– У тебя кто-то есть?
Понимание бьет ледяной водой в лицо. Тот качок! На бандитском крузаке!
– Нет! Да! Не знаю! Я не могу! Прости, прости меня! Я… Я…
Она резко разворачивается и выбегает прочь из переговорки.
А я остаюсь.
Охреневший.
Возбужденный.
С красной пеленой перед глазами.
И членом, оттопыривающим ширинку.
И вот плевать мне в этот момент на то, как я выгляжу, как вообще эта ситуация смотрится со стороны.
Мне надо ее догнать и выяснить все окончательно! Бесповоротно! Это что за ерунда такая? После того, как я ей чуть ли не в любви признаюсь тут…
Игореха, как всегда, вовремя.
Он появляется на пороге переговорки, провожает взглядом бегущую прочь Ладу, заценивает мой внешний вид… И закрывает дверь.
Как раз за секунду до того, как я собираюсь из нее выскочить.
– Стоп! Питер, стоп! Уймись!
Он подталкивает меня обратно в глубь кабинета, несмотря на матерное рычание и вполне серьезные попытки его обойти, а потом и по роже двинуть.
Но у Игорехи большой опыт в усмирении прущих напролом самцов. Иначе меня не назовёшь в данной ситуации.
А потому вскоре я сижу за столом, пытаясь силой мысли угомонить не падающий стояк, и рассказываю о провале переговоров с малышкой. Матом исключительно. И хорошо, что никто из подчинённых не слышит, а то авторитет руководителя был бы проебан. Хотя… Похуй.
Ладу заберу с собой в Москву, привезу домой, привяжу к кровати, и… И все! Потому что сил нет никаких!
Нервы вытянула по нитке!
– Ты так и не словил переменную, – констатирует Игореха.
– Да пошел ты…
– Ищи, – он не реагирует на посыл, продолжает, - ты опять напором взял. А надо сначала ситуацию выяснить до конца.
– Бля! Но как? Она же молчит!
– А СБ тебе на что? Пусть роют. Не думаю, что у нее много подводных камней. Скорее всего один, но большой. Ты говорил, ребёнок у нее. Может, боится заводить отношения, потому что бывший был мудаком…
– Нет… – припоминаю я, – она говорила, что он умер…
– Ну так тем более! С памятью об умершем муже конкурировать еще сложнее, – разъясняет Игореха, – все , знаешь, в таком идеалистическом свете… Тебе надо выяснить, кто он был, что делал… И тогда уже думать. И не напирать! Потому что, по твоим словам, она тебя хочет, и, наверно, если постараешься, в постель уложишь. А дальше? Надо снимать триггер.
– И откуда ты это все, бля , знаешь? – смотрю я на Игореху скептически, – ты же в жизни ни с кем дольше пары ночей не встречался!
– Не обязательно учиться на собственном херовом опыте. Только дураки так делают.
Я смотрю на Игореху. Выдыхаю.
Почему я раньше не отдал приказ накопать на Ладу поглубже? А вот хрен его знает. То ли она казалась мне ясной и прозрачной, как стекло, то ли… Конкуренция с погибшим мужем? Оно мне надо?
Но Игорь прав, нужно знать с чем столкнулся.
Достаю телефон.
Я узнаю твой триггер, малышка. И тогда ты от меня точно никуда не денешься. Потому что я от тебя – уже точно никуда.
Слушаю гудки, поворачиваю к Игорёхе данные на старуху из экономического отдела.
Тот прищуривается, считывает информацию.
– Михалыч! – кричу в трубку. – Проверь мне девочку. Лада Леонидовна Фокина.
– Как глубоко? – басит начальник СБ.
Как глубоко? По самые яйца!
–Вплоть до размера лифчика и детских болезней.
– Понял, будет.
Вот за это я люблю Михалыча. Он точно не с ебанцой, а мужик конкретный.
– Баррикада Аркадьевна Голод, – кривится Игорь, изучая досье главного экономиста этой фирмы.
– А теперь скажи мне, головастый Игорёша, какого хрена, Баррикада забыла в провинциальном городке со своей московской пропиской и глобальным опытом работы именно в столице?
– Ты хочешь, чтобы я проверил? – хмурится Игорёха.
– Да, – киваю.
– Вплоть до размера лифчика и детских болезней?
Подавляю желание дать ему ногой под зад.
– Нет. Это я уже пробил. Она бухгалтер с опытом вытаскивания предприятий из налоговой задницы.
Меня интересует, кто её сюда пригласил и зачем. Для этого, Игорь, ты немедленно блокируешь все доступы.
Игореха кивает. Усмехается, раскрывает портативный комп, подключается к общей системе. Всё. Он всё сделает. Это его любимая работа – искать ходы, ловить крыс.
Корпоративные сутенеры.
Я должна… Подумать! Пожалуйста! Я так не могу!
Иду , практически бегу по коридору к своему кабинету. Опять одёргиваю юбку. Петя, пожалуйста, дай мне время. У меня тут дела в фирме непонятные, тренер у ребёнка - наркоман и ко мне подкатывает. И ещё ты…
Но, Боже, как сладко было бы сейчас плюнуть на все, на все дела, на все проблемы, и просто позволить… Разрешить.
Я ведь его хочу.
Всегда хотела, и даже когда думала, что он – бабник и ветреный мужчина. Похотливый босс. Сейчас смешно, конечно.
