У меня отвисает челюсть, смотрю на него во все глаза, не зная, как среагировать на хамство.
– Пойми, Лада Леонидовна, – складывает ладоши вместе Харитонов, и я невольно отзеркаливаю его жест.
Мне вдруг кажется вся эта ситуация немного комичной. Ведь на самом деле вообще не против такого развития событий… Не конкретно сейчас, но скоро, очень скоро! А получится, что по приказу босса это сделаю. Интересно, мне начальство выдаст премиальные или ништячков мешок? Гляжу на Харитонова в ожидании очередной порции весёлых распоряжений.
– Вот приехал начальник тебя трахнуть. Если не получит, трахать будет нас всех.
– Да с чего вы взяли, что он приехал за мной? – ошарашенно смотрю на босса, потом на старуху проценщицу.
– Я видела, – заявляет Баррикада. – Он на летучке глаз с тебя не сводил. А сколько похоти в этом взгляде! Лада, ты должна нам помочь. Ради всего коллектива!
– Как же так?! – растерянно усмехаюсь. Делаю круглые глаза.
Наслаждаюсь ситуацией, короче говоря.
– Ипотека, оплачиваемый отпуск на море, – начинает монотонно перечислять Харитонов.
– Увольнение, нищета, долги, – откуда-то сбоку шепчет Баррикада.
А если представить, что я не сплю с Петей, не люблю его, не имею от него сына. Допустим, он – реально похотливый козел, меня попытался изнасиловать в Москве и затем догнал в родном городе. Как я бы поступила?
Я-то знаю, как. И Харитонов и Баррикада летели бы с пятого этажа офисного здания. Без парашютов!
Но сейчас я – овца на заклание. В их глазах. И это очень даже удобно. Под этим соусом я смогу некоторое время поиграть. Посмотреть, что интересного в нашей корпоративной сирээмке, пошерстить трудовые, послать запросы… Да мало ли… Рабочий процесс не остановить!
А потому, играем, Ладка! Ради нас с Петей, ради мальчика нашего.
И ради справедливости, конечно.
– Я должна… Подумать! Пожалуйста! Я так не могу!
Опять одёргиваю юбку, вскакивая с кресла.
– Ладушка Леонидовна, – Харитонов хватает меня за руку, – ничего не бойся! Мы с тобой! Главное, найти к этому… Алексееву-младшему нужный подход. Если всё пройдёт гладко, уйдёшь в отпуск с отличными премиальными.
– И матери-одиночке мы можем полностью оплатить внеурочные занятия ребёнка на будущий учебный год, – натянуто улыбается Баррикада.
– Вот! – кивает Харитонов, соглашаясь.
Ах, ты ж гадина! На ребёнка давишь?! Твари просто.
Я вам еще и за всех матерей-одиночек отомщу.
А вообще, охренеть, Ладка!
Ты о таком только в интернет-статьях читала. Вот сама участница стала корпоративного беспредела.
Я собираюсь что-то сказать, но решаю не переигрывать и нервно застёгиваю пуговки до конца.
Опускаю глаза и, кивнув на прощание сутенёрам, выхожу из кабинета.
И смеяться в голос хочется и рыдать. Я, конечно, всё понимаю. Харитонов хочет, чтобы Петя смотрел только мне на грудь. Но слишком поздно, Пете придётся ещё кой-куда взглянуть. И если это правда, что я выделена начальству из Москвы в помощники и провожатые, то проверка начнётся именно с аптеки в отдалённом районе, где продаются лекарства без рецептов.
А секс… Как само собой разумеющееся, прилагается.
Особенности инспекционных поездок.
У него очень странная внешность.
Не сказать, что непривлекательный, но своеобразный.
Напоминает хищную птицу с острым внимательным взглядом холодных серо-жёлтых глаз. Худощавый, но очень жилистый и крепкий.
Он, как Пётр Григорьевич, явно занимается спортом. И не бодибилдингом. Что-то боевое, наверняка.
Длинные руки с изящными и при этом сильными, костлявыми пальцами. И длинные ноги, которые крест на крест сейчас уложены на мой стол, придавив папки с рабочими документами.
После летучки, моей беседы с начальством и Баррикадой, он появился в офисе и Петр его представил, как своего помощника.
Имя еще такое своеобразное. Игорь Ольгович. Матчесвто? Редкость страшная.
Странно, ведь он старше меня, возможно, ровесник Пети. В те времена не было принято давать матчества своим сыновьям. Или парень был так обижен на своего отца, что сам при получении паспорта взял второе имя своей матери. Прямо, как Эрих Мария. Игорь Ольгович.
И повеяло в моём кабинете древней Русью.
– Ноги с моего стола уберите, будьте любезны, – строгим учительским голосом рявкаю я.
Игорь, не спуская с меня пронзительных глаз, медленно выполняет просьбу.
– Что вы делаете в моём кабинете и за моим компьютером?
– Лада Леонидовна, мне биг босс дал карт-бланш, а всех вас – мне в помощь или в невмешательство. Чем слушали, если суть послания босса не уловили? – наглец не смущается, изучает мой компьютер, запароленный, между прочим! И заставляет краснеть.
Потому что после разговора с Харитоновым и Баррикадой я настолько разволновалась, и в то же время собралась, что слушала представление сотрудника, который будет помогать Петру Григорьевичу в инспекции, с пятого на десятое. Вообще, можно сказать, не слушала. На Петю смотрела.
Черт! Вот так и теряется квалификация! И деловой настрой!
Какой тут может быть деловой настрой, когда он про Игоря Ольговича говорил, а глаз с меня не спускал! И так жарко было, так безумно горячо опять…
Пропустила, короче говоря, информацию. А потом и вовсе в туалет убежала, приводить себя в чувство, хлопать по щекам и умываться.
С одной стороны, меня тоже можно понять. Не каждый день вот как вот. Сначала вновь обретенный любимый человек серьезные отношения предлагает, без возможности выбора практически, а потом еще и непосредственное начальство нагло, пользуясь моей уязвимостью, подкладывает в постель московского босса.
И не важно, что любимый человек и московский босс – одно и то же лицо! Важен сам факт! Тут кто угодно свихнется.
Пока приходила в себя, этот… Игорь Ольгович проник в мой кабинет. Нагло. Имея на это все права, конечно. Но…
Он же вроде безопасник, программист. Вот и торчит в моём компе. Сейчас начни отгонять, будет вопросы задавать. В офисе своей зоны комфорта нет и личного пространства тоже. Я знаю это наверняка, поэтому на рабочем столе у меня нет фотографий ребёнка, плюшевых мишек, подаренных поклонниками( поклонники у меня есть, формы никуда не денешь) и любимой чашки тоже нет.
– Вопросом на вопрос отвечают невежливые люди, – продолжаю давить властным тоном, затем молча прохожу к железному шкафу с ящиками. Открываю картотеку договоров с сотрудниками.
Это хорошо, что не вся информация в компе хранится, у нас бумаги больше чем в московских офисах раз в пять.
