От него пахнет им самим, крепким, физически крепким мужчиной, и этот запах тоже мне кажется приятным. Хочется просто уткнуться и дышать, напитываясь его силой и уверенностью.
От него пахнет кровью. Свежей. Несильно, но именно эта тонкая нота железа останавливает мою истерику. Я успокаиваюсь и только уныло шмыгаю заложенным носом, пытаясь рваными вдохами восстановить дыхание.
Розгин обнимал крепко, держал двумя руками. И это начало навевать не самые приятные, но определенно будоражащие воспоминания.
Я попыталась отстраниться.
Сначала осторожно, потом уже с усилием.
Железные руки не поддались.
Мне стало страшно, опять.
Мы одни здесь, в его квартире, в самом неприятном и криминальном районе города.
Я не дозвонилась до Варвары Петровны, не сообщила ей о произошедшем. Никто не знает, где я и с кем я.
Никто не будет меня искать.
Он уже целовал меня насильно.
Нет никаких гарантий, что он не сделает этого снова. Нет никаких гарантий, что он не захочет большего.
Я ему не смогу помешать.
О чем я думала, когда ехала с убийцей двоих человек к нему домой?
Ночные размышления.
Отпускать ее было тяжело.
Физически.
Руки не разжимались.
Розгин прислушивался к себе, соображал. Правда, соображал. Но вот рук разжать не мог. Все понимал.
Пугает. Утешитель херов. Один раз уже напугал. Тоже еле отпустил.
Но, вообще, сама виновата. Княгиня, бля.
Слишком уютно ее держать, правильно как-то. Он вообще не помнил, когда в последний раз вот так держал женщину. Мягкую, беззащитную, плачущую.
Все эти сопли, весь этот бред… Ну не для него это. Не для него!
И женские слезы давно уже не трогают.
Но ее тянуло утешить. Укрыть от всех проблем, спасти.
Ебтвоюмать, Розгин! Комплекс спасителя отрыл в себе? Так поздно уже! Грехи не отмоешь, даже если деву Марию спасти доведется.
Княгиня затихла в его лапах, настороженно, как мышонок. Замерла. Почувствовала, к чему дело идет и испугалась.
Уперлась ладошками опять ему в плечи. Он не смотрел на нее. Знал, что уставилась своими огромными перепуганными глазами. И не понимает, дурочка, что на мужика этот взгляд по-иному действует. И заменяет комплекс спасителя на… Другое.
Потому он просто стоял, держал ее, ловя последние минуты кайфа от теплого трепещущего тела в руках и специально не давая волю фантазии, которая, из-за обстоятельств , легко могла перерасти в реальность.
В самом деле, прояви он немного настойчивости…
И что эта овечка скромная сможет ему противопоставить? Да ничего. Эта вседозволенность, эта грань, такая тонкая, что ее практически и не заметишь, как перешагнешь, серьезно дурила голову.
И злила.
Именно злость в итоге прочистила мозги.
Он убрал руки, напоследок не отказав себе в удовольствии провести ладонями по спине вниз, к ягодицам.
Княгиня облегченно выдохнув, отстранилась.
- Простите меня, Макс, я вспылила…
Она отвернулась. Растерянно переставила кружку с чаем, взяла тряпку, стала протирать стол. Розгин, опять отойдя к окну и на нервяке закурив еще одну сигарету, внимательно наблюдал за ее суетными движениями.
Наконец, она угомонилась, присела к столу, отпила кофе. И даже сумела лицо сдержать, не поморщилась, хотя от этого говна даже привычного ко всему Розгина выворачивало. Но с похмелья это была отличная дрянь. Мозг и желудок прочищала на раз.
- Что вы… Собираетесь делать дальше?
Ишь ты… То есть, мы настроены на разговор.
- Пока надо понять, кто на вас наехал. Завтра у меня будет информация по нашим жмурам.
Она непонимающе хлопнула ресницами.
- По мертвецам, - поправился Розгин, досадуя на ее полную оторванность от российских реалий. Здесь каждый дошкольник знал, кто такие жмуры. Даже по НТВ сериал шел такой. А эта святоша – прямо цветочек – ромашка.
- Ооо… И… Дальше?
- А дальше – по ситуации. В зависимости от того, откуда гости. Если из секты, значит, ваш братишка знает что-то, чего не знаете вы, и сдал вас по полной. Или просто прогнал, чтоб от себя отвести подозрения. Или, как вариант, если он под чем-то постоянно, то мог словить приход от препаратов и придумать масонскую тайну.
- Масонскую???
Она сидела перед ним с настолько удивленным выражением лица, что даже мысленно выматериться не получилось. Интересно, она хоть четверть слов поняла? Или придется переводить с общеупотребительного на ромашковый?
- Ну, это я так. Просто предположил.
Он затянулся, подумал, выстраивая в голове конструкции попонятнее, и продолжил:
- Если они не имеют отношения к секте, то значит, кто-то еще в курсе…
- Про что?
- Про то, чего вы сами не знаете… Или знаете все же?
Тут он развернулся, резанул ее внезапным острым взглядом, выискивая следы вранья.
Но она явно ничего не знала. Потому что не может человек, который что-то скрывает, так выглядеть. Настолько невинно и озадаченно. Тут два варианта. Либо она охренительная актриса и дурит его, как лоха, разводит, либо она реально ни при чем. А нет, третий вариант еще есть. Он, Розгин, крышей потек. И последний вариант – самый печальный. Но вполне закономерный.
Княгиня, бля.
Нет, она явно не в себе. Или хочет секса. Иначе, как провокацией, этот ее прикид и не назовешь.
Княгиня стояла в дверях кухни, укутанная покрывалом и переступала неуверенно босыми ногами по холодному полу.
Макс медленно вел взглядом от укрытых грубой тканью плеч до маленьких аккуратных пальчиков с нежным розовым лаком на ногтях, и чувствовал, что кровь все быстрее бежит по венам.
А она, кажется, и не замечала его маньяческого взгляда.
- Макс, я прошу прощения, что вас отвлекла… Но… Я, кажется, знаю, про какой ключ они спрашивали…
Я хочу тебя.
После нерводробительного и бессмысленного разговора уснуть было сложно. Дополнительно тревожило то, что Макс остался сидеть на кухне, где, кроме не особенно удобного кресла, не имелось ничего , в чем можно провести ночь.
Я вертелась на диване, прислушивалась к тихим звукам с кухни и думала о произошедшем сегодня.
Причем, не о смерти двух людей, невольной виновницей которых я себя все же чувствовала. Нет. Я думала про ключ.
Какой ключ? Откуда? В голову ничего не приходило путного, и в итоге я все же, наверно, заснула.
