Я не удержалась и глянула в зеркало заднего вида.
Нападавшие на Розгина бежали куда-то в сторону двора, похоже, они свою машину оставили прямо возле подъезда.
- Давай на Ленского, - скомандовал Розгин, убирая оружие и одновременно мониторя зеркала. – Потом к рынку.
Я без слов повернула.
В груди все сжалось, и разжиматься не думало. Пальцы заледенели на руле. Мне очень нужно было выдохнуть, прийти в себя. Все происходящее было слишком для меня. Быстро, остро, тяжело.
Я к такому не привыкла.
И теперь была в каком-то ступоре. Увиденная мною сцена, словно сошедшая со страниц детектива или боевика, ужасный мужчина, на непонятном жаргоне разговаривавший с Розгиным, все это не переваривалось в голове. Никак. Мне нужна была хоть минутка просто закрыть глаза и спрятаться.
Перезагрузиться. Но никто мне этой минутки не давал.
- Тут тормози, - Розгин указал на переулочек.
Я послушно встала.
- Перелезай на пассажирское, пристегивайся.
Он вышел из машины, открыл водительскую дверь, подождал, пока я перелезу на соседнее сиденье, запрыгнул и опять ударил по газам.
Я, пристегнувшись трясущимися руками, смотрела в лобовое бездумным напряженным взглядом и выдыхала.
На Розгина старалась не смотреть, не лезть под руку. У него, похоже, была разбита бровь, кровь текла по лицу, и он периодически скалился и встряхивал головой.
Мне было дико страшно.
И никак не удавалось прийти в себя настолько, чтоб хотя бы начать говорить.
Почему-то я на подсознательном уровне понимала, что сейчас его трогать не надо, что он, возможно, еле держится.
И от осознания этого становилось еще страшнее.
Розгин , между тем, петлял по переулкам частных домов возле рынка, пока, наконец, не вырулил к какой-то неприметной избушке, полувросшей в землю. Я и не предполагала, что здесь, в центре города, еще есть такие дома.
- Выходим.
- А… Куда мы приехали?
Я выпрыгнула из машины и теперь смотрела, как Розгин по-хозяйски открывает покосившуюся калитку.
- Домой.
- Подождите… Но как же та квартира?
- Заходи, не стой, - нетерпеливо скомандовал он, открывая дверь в избушку, - туда мы не вернемся. По крайней мере, пока.
- Но… Мои вещи…
- Забудь. Ты же телефон и доки взяла?
- Да…
- А больше там ничего ценного и не было.
- Но почему?
- Бля, ты чего такая тормозная, Княгиня? Заходи!
Он вышел, потянул меня за руку, опять без церемоний. И я опять подчинилась. Уже как-то привычно обреченно.
В бедненьких сенях было страшновато, но Розгин прошел дальше, открыл дверь в комнату, похоже, единственную в этом убогом домишке, зажег настольную лампу, и все стало не так печально.
Половину комнаты занимала лежанка, довольно чистая на вид, в углу печка-буржуйка, стол, маленькая кухонька.
Еще одна дверь вела, судя по всему , в ванную.
Я без сил опустилась на лежанку.
Розгин, деловито пробежав по углам комнаты, нашел какую-то бумагу, прочитал ее и даже скупо улыбнулся.
- Что это?
- Неважно, Княгиня, - отмахнулся он, - привет от хорошего человека. Располагайся, я сейчас вернусь.
Понимание, что он может сейчас уйти неизвестно куда неожиданно заставило подскочить на месте и вцепиться в его рукав мертвой хваткой.
- Не уходите, пожалуйста! Мне страшно!
Он посмотрел на мою руку, потом в лицо и неожиданно смягчился:
- Не переживайте, мадам. Все будет нормально.
Я не могла его отпустить. Просто физически не могла. Держала, чувствуя, как напряжение скапливается именно в пальцах, как леденеют они, а сердце стучит быстро и поверхностно.
Мне нужно было его остановить.
Мне нельзя сейчас быть совсем одной! Беспомощной, не понимающей, что происходит, кто на нас напал. С кем он разбирался, что вообще произошло в квартире, что прежде принадлежала моей семье? Почему он мне ничего не говорит? Почему он бросает меня? Опять в неизвестности? Чтоб я умерла тут от страха?
- Послушай… - я перешла на «ты», неосознанно, словно подсознание само выбрало наиболее оптимальный вариант, при котором он меня услышит, - послушай… Мне страшно. Мне все время страшно… Помоги мне. Пожалуйста!
Мой голос звучал жалобно даже для меня, я понимала, что , занимая сейчас позицию жертвы, я рискую так и остаться ею.
Но, вот честно, просто не могла по-другому в тот момент. За все утро был только один раз, когда я чувствовала себя в безопасности.
И это, как ни парадоксально, когда Розгин задвинул меня за спину. И встал буфером между мной и тем страшным мужчиной, про которого я только кличку знала. Кочегар.
Розгин положил неожиданно горячую ладонь на мои ледяные пальцы, мягко сжал.
- Я просто калитку закрою и вернусь. Не паникуй, Княгиня. Прорвемся.
Он отцепил пальцы от своей куртки, по одному, не отпуская мой умоляющий взгляд.
Постоял, а затем неожиданно провел ладонью по щеке, тронул большим пальцем губы.
- Все хорошо будет.
И вышел.
А я осталась стоять, ошеломленная не столько его действиями, сколько своей реакцией на них.
Лечение в домашних условиях.
Розгин отогнал машину в тень трухлявого забора, сделав ее практически неразличимой. Вообще, это место странным образом, находясь на виду, в центре города, было самым, наверно, скрытым от посторонних глаз.
Сделал необходимый звонок.
Потом постоял, покурил, с досадой чувствуя, как болит голова. Пропустил-таки один удар. Дурак. Теряет хватку. Расслабляется.
А сейчас надо бы напрячься.
Он не один.
В доме его ждет напуганная девчонка. Виновная только в том, что влезла в дикую опасную историю. И теперь рискует быть перемолотой жерновами.
Кочегар, сука, интересные вещи сказал.
Розгин не без удовольствия вспомнил его слегка обосравшийся взгляд в самом начале, когда он его только увидел. И узнал.
Правда, умело скрыл, все же опыт-то у твари нехилый. Но , если знать, куда смотреть, все понятно.
Единственное, на что надеялся Розгин, это на то, что сам не потерял лица, когда Кочегар его внутренним позывным назвал.
Как Клина его знали всего несколько человек.
И это был мощный проеб. Причем, именно Кочегара, так неосмотрительно сдавшего своего покровителя в высших, сука, эшелонах.
