Господи, ну вот что у них обоих за болезнь? Почему они оба настолько нарциссы, что ничего кроме их идиотского пари у них в голове не помещается?
Эрик пытается меня удержать, и нужно сказать — у него почти получается. Получилось бы, не кипи в моей крови яростной бури адреналина и разочарования.
Разочарования. С ума сойти!
Я ведь и вправду разочарована, что приходится вскакивать на ноги одергивать юбку, натягивать обратно сползшие трусики. Магия момента рассыпалась. Теперь я уже не позволю разложить меня на паркете, я сгребаю свою сумку, хватаю балетки и даю деру.
— Мадонна, ну что ты творишь, — Эрик догоняет меня у самой двери, ловит за руку, пытается притянуть к себе, — ты и вправду хочешь сбежать сейчас? После того, что мы начали?
Хочу. Пока еще помню себя, пока ты снова не отравил меня одним только своим ядовитым взглядом от которого кружится голова.
— Ну что не так? — он все еще сражается с моей вырывающейся рукой, — скажи, что я сделал не так, Настя?
Он не понимает? Серьезно не понимает? Хотя о чем я. Если бы в мире существовал институт сексуального образования, Эрик Лусито был бы в нем ректором и первооснователем! И на стенах его висели бы сотни грамот за многочисленные заслуги перед «наукой».
Это не он ведь сделал что-то не так. А я… Я, которая все это взяла и позволила. Я которая совершенно съехала с катушек, с тех самых пор как эти двое появились в поле моего зрения.
— Не все такие извращенцы, как ты, Эрик!
— Да? — глаза у этого итальянца бессовестно загораются, — твоя любовь к извращениям заканчивается шалостями в примерочных? Или может быть все-таки…
Он не договаривает, многозначительно поигрывая бровями. И смотрит на меня так, будто… Будто помнит одну девятнадцатилетнюю вертихвостку, которая позволила себе танцевать сразу с двумя парнями. Да еще и обжималась сразу с обоими. Это ли не извращение? Как минимум — прелюдия к нему.
— Нет! — я вспыхиваю, как промасленная лучина, от маленькой искорки, боясь, будто мои мысли вдруг окажутся озвучены, и меня все-таки разоблачат, — никакого все-таки, Эрик. Мы с тобой танцуем. И только. Не будет и этого, если ты не уймешься!
Зря я это сказала. Потому что после этого он ринулся на меня, как разъяренный бык и буквально впечатал меня спиной в дверь.
— Выбираешь Эмиля, да? — в его голосе клокотала настоящая ярость, — ну так может скажешь мне почему? Хотя бы три причины, чем он лучше меня?
Лучше? Да оба вы хороши, оба и придурки! В том и проблема.
— Я не выберу никого из вас, ясно? — я взрываюсь уже окончательно и бесповоротно, — не хочу. И чтоб кто-то из вас выиграл не хочу. Вы оба меня бесите!
Каким-то чудом мне наконец удается выпутаться из хватки Змея, и все-таки сделать ноги из зала.
По какой-то удивительной причине он не пытается меня нагнать — к моему счастью, и я успеваю и переодеться, и сбежать до его появления.
Сбежать — пешком, спасибо балеткам преодолеть те четыре квартала, что отделяют студию от Алинкиного дома. Змей ведь не шутил, говоря что нашел студию недалеко.
Забиться в квартиру — последний мой бастион, запереться на все замки, и даже не включать света. Маркиз получает двойную порцию корма, лишь бы не орал, а самой мне хочется забраться под одеяло, зарыться в него и никогда не вылезать наружу.
Просто — только подумать о том, что сегодня было… В примерочной… В зале…
Как я вгрызалась в кожу Эмиля, давя в себе даже зачатки звуков, пока во мне двигались его широкие пальцы, и как сладко поскуливала от предвкушения, когда Эрик рисовал на моем животе дорожку к моему лобку. Как хорошо мне было сразу с двоими. Как с обоими хотелось большего.
Как так можно — хотеть сразу двоих? Да еще и так внезапно, особо даже не зная ни одного, и даже представляя, что оба они — мужчины очень своеобразные…
Я никогда не относила себя к любительнице случайных связей, даже с Дэном, в которого я была влюблена со школы, у нас все было далеко не сразу. Я еще присматривалась, приглядывалась, решала — нужно ли мне это, или я переживу?
А тут… Вот так! Признаться, я не ожидала такого вероломства от собственной натуры. Ладно там, в Берлине, я была слишком пьяна, чтобы быть адекватной, но сейчас-то и рядом ничего подобного нет.
Я пытаюсь отвлечься — занимаюсь форумом Дэна, но работа не особенно и идет. В конце концов, я откладываю ноут на подоконник, решая не мучить саму себя. Все сделаю завтра, а если Дэну приспичит — пусть штрафует.
Я пытаюсь уснуть, выгнать из головы назойливые мысли, но мне категорически не спится. Постель — прохладная, мягкая, комфортная. А на теле — тут и там пылают следы мужских прикосновений.
Двух разных мужчин. Таких разных. Таких…
Мне нужно сбежать. Позвонить Алинке, сказать, что я передумала занимать её квартиру, уехать… Да хоть к маме в Перово, плевать что до танцзала придется едить через всю Москву, я поезжу.
Если оставить все как есть — на какое безумство я соблазнюсь дальше?
К подъезду подъезжает машина. Я это слышу из-за открытой настежь форточки, и обостренным своим слухом разбираю все — и шорох шин об сухой асфальт, и даже голос с итальянским акцентом, разъясняющий водителю, куда ему следует отдать свои права, раз его так и не научили ездить, ну, или хотя бы пользоваться навигатором правильно.
Приехал!
Я буквально силой заставляю себя остаться в постели, не думать о том, что Эрик там, стоит у подъезда, может быть даже таращится на мои окна.
Меня нет дома. Вообще нет! Подойду к окну — еще увидит, запалит, придет, и что мне делать?
Звонок в дверь застает меня врасплох. Я даже подскакиваю на кровати, выпутываюсь из-под одеяла, выхожу в прихожую и замираю, размышляя — открывать мне или нет? Нет, наверное все-таки нет.
Меня же нет дома!
— Мышонок, вылезай, а то я зайду с балкона, — раздается из-за двери голос Эмиля, — я видел как ты пришла, ты не обманешь.
Обложили, черт меня подери. Если с Эриком у меня еще были шансы сделать вид, что меня нет, то Эмиль вполне имел шансы меня заметить.
— Уходи, — устало прошу я, прислоняясь лбом к холодной металлической двери, — уходи, Эмиль, я тебя не пущу.
Я все уже сказала Змею. Выбирать не буду. Не хочу. Отказываюсь!
— Не пускай его одного, змейка, пусти нас обоих, — голос Эрика приходится для меня острой неожиданностью, — мы оба хотим перед тобой извиниться. И предложить тебе одно решение этой истории с нашим пари. Если ты конечно захочешь!
Боже, да неужели они решили сойтись на мировой? И может после этого они оставят меня в покое?
30. Трое. Первая победа
Дверь приоткрывается совсем чуть-чуть, ровно для того, чтобы мышка высунула свой носик из своей норки. Окинула взглядом их обоих по очереди — Эмиля, со скрещенными на груди руками, Змея, с бутылкой вина, в опущенной вниз руке.
