Я непонимающе нахмурилась, но перебивать не стала. Просто молча ждала продолжения.
— Так вот… — заговорила вновь Вася с явной неохотой. — Когда ты сказала, что выходишь замуж, я… поискала в интернете твоего мужа. Ну, понимаешь… мне ужасно хотелось отрыть какие-нибудь его недостатки, чтобы зависть как-то поубавилась…
Она снова усмехнулась. Я понимала — под этой усмешкой она пытается скрыть свою неловкость. С трудом, но я натянула на губы ободряющую улыбку и поинтересовалась:
— И как, нашла?
Вася с облегчением рассмеялась:
— Ни фига. Артем действительно оказался идеальным — привлекательный, молодой, успешный. Но…
— Но? — приподняла я вопросительно бровь.
— Среди прочей информации о нем, я наткнулась на статью о том, как твой дражайший муженек разорил одного из своих главных конкурентов… Эмиля Романова.
Чего-то подобного стоило ожидать и все же я испытала потрясение.
— Я тогда не придала этому особого значения, — продолжила Вася. — Ну, какое мне дело до игр этих бизнесменов? Тем более, что я была уверена — ты и без меня в курсе всего…
— Нет, я ничего не знала, — откликнулась глухо.
— Ну, в общем, вот… — развела подруга руками. — Я все это быстро выкинула из головы, а когда увидела его там, у бара… не могла вспомнить, откуда мне знакомо это лицо. И вот сегодня, пока оставила тебя с ним разговаривать, сама смешалась с толпой и попыталась про него справки навести. Один парень мне сказал, что зовут твоего осеменителя Эмиль и вот тогда я все и вспомнила — имя-то необычное. Да еще и фамилия царская, — хмыкнула она следом.
Я сидела, упершись взглядом в стену. Все это нужно было обдумать… но силы уже заканчивались. Слишком много всего навалилось на меня за один только сегодняшний вечер. И все же я спросила:
— Как Артем это сделал? Как… разорил?
— Я уже точно не помню… — задумчиво потерла Вася лоб. — Кажется, заказы у него уводил, предлагая клиентам услуги по гораздо меньшим ценам…
— Демпинговал, значит, — пробормотала я.
— Наверно, — пожала Вася плечами. — Там вроде даже разбирательства какие-то были, но больше вышло шума, чем толка.
Я промолчала, пытаясь осмыслить все услышанное. Что ж, причины не любить Артема у Эмиля были железные. Я могла даже понять его желание отомстить моему мужу, но не могла взять в толк иного — при чем здесь я?
Оружие или пешка…
Мы, конечно, могли бы быть союзниками. Вот только Эмиль еще не понимал, что мне попросту нечего ему предложить. Я ничего не знала о делах мужа, я была всего лишь беременной женщиной, нуждающейся в помощи и защите.
То есть — той, кто не представлял для Эмиля Романова никакого интереса.
Пару дней спустя я собиралась на очередной выездной урок. Сейчас, когда мои счета были абсолютно пусты, преподавательская деятельность помогала мне хоть как-то продержаться. За уроки обычно платили наличными и сейчас для меня это был самый лучший способ хранения денег. Уж в карман-то ко мне Артем никак не мог залезть. Во всяком случае, на расстоянии.
Телефонный звонок застал меня уже у машины. Глянув на экран, я испытала какое-то неприятное сосущее чувство — звонила женщина, к которой я сейчас собиралась.
— Да? — ответила коротко, стараясь не выказывать тревоги, сжавшей все тело стальными кольцами.
— Вероника, у нас с вами сегодня назначен урок…
Ее тон уже не предвещал ничего хорошего. Она говорила скованно, с нотками вины в голосе.
— Да, я как раз собираюсь выезжать, — произнесла в ответ.
— Я поэтому вам и звоню, — быстро проговорила моя собеседница, а дальше и вовсе затараторила, словно хотела как можно скорее сказать то, что нужно и завершить неприятный для себя разговор. — Извините, что заранее не предупредила, но мы больше не нуждаемся в ваших уроках. Так получилось, что нашли кое-кого подешевле… Извините еще раз. До свидания.
В динамике раздались быстрые, нервные гудки, а я ощутила, как мое сердце буквально оборвалось вместе с этим звонком.
Накануне одна из матерей моих учениц тоже отменила урок. Но то, что вчера казалось обыденным делом, сегодня, после этого звонка… наводило на весьма определенные мысли.
Ноги задрожали от накатившей вдруг слабости и я обессиленно прислонилась к дверце машины в поисках хоть какой-то опоры. Откинув голову назад, бессмысленным взглядом уставилась в хмурое, безнадежно-серое небо. Все было до ужаса очевидно. Очевидно и… безвыходно.
— Добрый день, Вероника, — раздался вдруг рядом знакомый голос.
Резко выпрямившись, я встретилась взглядом с тем, о ком предпочла бы забыть, но к кому мои мысли невольно возвращались раз за разом сами по себе.
Эмиль.
Мы молча смотрели друг на друга. Я — растерянно, он — абсолютно безэмоционально, как и всегда.
Но в какой-то момент лицо Эмиля вдруг изменилось. Между густых бровей залегла складка, когда он спросил:
— Почему вы тут стоите? На улице холодно, рискуете замерзнуть.
От любого другого человека подобное прозвучало бы как знак заботы, но только не от этого — я уже успела усвоить и принять, что Эмиля волнуют только свои собственные цели. И это, в общем-то, было логично и закономерно. И все было бы куда проще без подобных фраз, порождающих внутри глупые иллюзии.
Поэтому на его вопрос я устало огрызнулась — впрочем, совершенно беззлобно:
— Можно подумать, что вас это как-то волнует.
Он смерил меня взглядом с головы до пят, но ничего не ответил. Вместо этого просто скомандовал:
— Садитесь в машину. Мою. Проедемся с вами кое-куда.
Я покачала головой:
— Не думаю, что это хорошая идея. Вы сами сказали, что мне не стоит вам доверять.
— Туше, — усмехнулся он. — Но нам с вами придется как-то учиться доверию друг к другу… учитывая нынешние обстоятельства.
Он говорил — а меня буквально разрывало от его слов напополам. Странно, но какие бы полярные чувства ни внушал этот человек — в его присутствии мне все же было спокойнее. И вместе с тем я знала — как только он поймет, что я для него абсолютно бесполезна, так сразу же потеряет ко мне всякий интерес. И мне, наверно, стоило бы сразу обозначить, что я — то оружие, которое никогда не выстрелит, и избежать тем самым дальнейшего разочарования. Но было отчего-то очень страшно поставить все эти точки над «i» и остаться не просто без поддержки, а вообще без надежды на какую-либо помощь. Особенно сейчас, когда следом за деньгами лишилась даже возможности их заработать.
Запустив начинающие подмерзать руки в карманы пальто, я, тем не менее, честно призналась:
— Эмиль, давайте говорить начистоту. Если вы рассчитываете узнать от меня какую-либо информацию о делах моего мужа — я не смогу вам ее дать просто потому, что ничего об этом не знаю. Действительно не знаю! Я всего лишь беременная женщина, которая потеряла все — семью, средства к существованию, работу. У меня ничего нет — даже надежды на то, что все наладится. Все, что осталось — это мой ребенок, которого я не знаю на что буду содержать. И подруга, которую, возможно, подвергаю опасности, пользуясь ее гостеприимством. И если вы здесь только потому, что надеетесь что-то от меня получить — мне совершенно нечего вам дать. Поэтому давайте не будем тратить время…
