Затем вспомнил об оставленном им отрезанном пальце, чертыхнулся и поплелся обратно.
* * *
Он все еще был там. Поднимая его, Тоби морщился от отвращения, несмотря на то, что вчера отрезал их целую кучу. К таким вещам привыкнуть невозможно, да и палец уже начал пованивать. Он стряхнул маленьких муравьишек, кишевших на участках без кожи, а затем...
Оуэн стоял у входа в пещеру, глядя на него.
Так близко к монстру Тоби еще не подходил. Конечно, не настолько близко, чтобы Оуэн дотянулся до него и разодрал ему горло своим когтем, но достаточно для того, чтобы монстр через секунду смог оказаться рядом. Достаточно близко, чтобы Тоби смог разглядеть, что один из когтей Оуэна был обломан, а над его левым глазом виднелась крошечная проплешина.
Тоби испугался гораздо меньше, чем ожидал.
— Привет, Оуэн, — произнес он.
Монстр бросился на него.
Боже, он плохо его покормил. Даже двух мертвых тел оказалось мало, чтобы утолить его первобытный голод. Оуэн собирался разорвать Тоби так, чтобы лоскутья плоти взлетали в воздух, пока он будет терзать добычу в поисках самых вкусных кусочков. Монстр оттащит его скелет и сбросит в яму, набитую костями. А так как Тоби был дважды убийцей, он точно обречен гореть в аду.
Оуэн остановился в нескольких дюймах от Тоби. Монстр опустил голову, а затем принялся тереться лбом о его грудь. Нежно тереться.
Тоби не знал, что делать, поэтому погладил шкуру на руке Оуэна. Тот издал звук, не совсем похожий на урчание, но определенно довольный. Рычание казалось дружелюбным.
— На здоровье, — проговорил Тоби.
* * *
Временами чувство вины вырастало до громадных размеров, становилось почти невыносимым, но, независимо от тяжести ночных кошмаров и периодически нападавшего ощущения, словно что-то жрет его изнутри, Тоби не мог не признать, что жизнь в школе стала гораздо приятней со смертью этих двух уродов.
Он мог без страха ходить в туалет. Он не ждал постоянно, что его унизят. Если бы Тоби мог вернуться назад и все изменить, он бы, несомненно, изменил, и все же без Лэрри и Ника было прекрасно.
А спустя примерно неделю Тоби начал понимать, что сможет избежать наказания.
Ему задавали вопросы еще один раз, но пришел только хороший коп. Это был не допрос, а скорее парочка контрольных вопросов, в ответ на которые Тоби даже не пришлось врать. Нет, за последнюю неделю он не видел ни Лэрри, ни Ника. Нет, они не пытались выйти на связь.
На этой неделе дождь лил три дня, словно небеса старались помочь смыть улики.
Вскоре Лэрри и Ник перестали быть главной темой для обсуждений в школе. Листовки с их фотографиями и надписями «Пропал без вести» все еще висели на телефонных столбах, но уже выцвели, а новые не повесили. Тоби хотел разорвать листовки, чтобы не видеть их, но не посмел, опасаясь, что кто-нибудь его заметит. Ученик, переведенный из другой школы, занял место Лэрри на уроках экономики.
Тоби все еще видел кровь на руках, которой там не было. Но в целом без этих двух задир жизнь стала гораздо лучше.
* * *
— Что рисуешь? — спросил Джей Ди.
Тоби пожал плечами: — Ничего.
Джей Ди перегнулся через стол и схватил блокнот Тоби.
— О-о-о! Большое ужасное чудовище. Я таких в первом классе рисовал! Эй, Элизабет, зацени...
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Не смотри ты так на меня. Ты же знаешь, что я не могу каждый день сюда выбираться. Я же не виноват, что у тебя других друзей нет. Если бы ты почаще выходил из своей пещеры, то мог бы завести знакомства. Встретился бы с какой-нибудь милой лосихой или типа того, замутил бы межвидовую любовь. Где твоя Оуэнетта?
Оуэн похлопал себя по животу.
— Ты ее съел? Что, правда? Это чертовски грубо. Ты не должен есть свою самку, если, конечно, ты не черная вдова или что-то типа.
Оуэн снова похлопал себя по животу, на этот раз более настойчиво.
— Хорошо, хорошо, я просто пошутил. Черт. Да знаю я, что ты голодный. И у меня для тебя сегодня особенный сюрприз. — Он постучал ногой по синей сумке-холодильнику. — Надеюсь, тебе понравится, потому что этот лед тяжеленный.
Тоби снял с сумки крышку, раздвинул в стороны несколько кубиков льда и вытащил коробку мороженого.
— Это ассорти, — объяснил он, — так что здесь есть и шоколад, и ваниль, и клубника. Тебе понравится.
Оуэн потянулся к коробке. Тоби шлепнул его по руке.
— Не сейчас. Нужно сделать все правильно. — Он достал два рожка из сумки. — Так, один из них сломался, но, раз уж я такой добрый, я дам тебе целый.
Он порылся внутри и извлек железную ложку, затем открыл коробку. Оуэн зарычал.
— Потерпи немного. Удача улыбается терпеливым. Как думаешь, многим лесным монстрам люди носят мороженое? Не многим. Так что ты счастливчик, Оуэн, и, когда попробуешь эту вкуснятину, все твои проблемы забудутся.
Было прохладно, но снег еще не выпал, и даже в сумке-холодильнике мороженое подтаяло. Зачерпнуть целую ложку было легко. Тоби убедился, что захватил все три вкуса, а затем положил получившийся шарик на рожок.
— Извольте, сэр, — провозгласил он, передавая рожок Оуэну. — Быстро не ешь, а то в голову ударит.
Тоби не очень-то и удивился, когда Оуэн забросил рожок целиком в рот. Глаза монстра расширились, насколько вообще ввалившиеся глаза могли расшириться, а затем он восторженно поднял два больших пальца вверх.
— Ага, классная вещь, да? — спросил Тоби. — Но лучше его смаковать.
Он приготовил себе рожок с одним клубничным вкусом и медленно лизал его.
— Видишь? Надо лизать. Так гораздо лучше и вкус длится не полсекунды.
Оуэн попытался вырвать рожок из рук Тоби, но тот отвел руку за спину.
— Не-а. Есть еще, но тебе придется подождать, пока я закончу. Сам знаешь.
Оуэн похлопал себя по животу.
— Серьезно, тебе надо немного расслабиться по поводу еды. Я тоже голодный, но я же не прыгаю вокруг тебя, чтобы ты меня покормил. Надо развивать в тебе изысканный вкус. Любое животное может закидывать еду в рот. Ты должен учиться оценивать изысканность пищи. Например, этого мороженого.
Он повернул рожок по кругу, слизывая лакомство.
Оуэн не сводил глаз с рожка.
— Высунь язык, — сказал Тоби, высовывая свой как можно дальше.
Оуэн продолжал пялиться на мороженое.
— Ну давай, высовывай, — настаивал Тоби, коверкая слова из-за высунутого языка. Он покачал им и указал на него свободной рукой. — Покажи мне язык!
Оуэн слегка наклонил голову, а затем высунул язык.
