Рев Брута все еще был полон ярости.
Тоби снова махнул рюкзаком, ударив монстра в то, что, он надеялся, было лицом. Ему на живот упали теплые капли, а затем когти Брута пропахали его ногу — не сильно, но достаточно, чтобы разорвать джинсы и почти наверняка расцарапать кожу до крови.
— Оуэн!
Тоби ударил ногой. Под ботинком что-то треснуло, и Брут жалобно заскулил, словно раненая собака. Тоби рванул назад, морщась от обрушившихся на него жестких веток. Он подумал, что выбил Бруту несколько зубов, но точно сказать не мог.
Когти снова обхватили его лодыжку.
Он ударил по ним свободной ногой. На этот раз, даже не видя, он понял, что сломал как минимум пару когтей. Брут взвыл.
Тоби отползал назад, пока не врезался в дерево. Он тут же развернулся,схватился за ветку, чтобы встать, и принялся карабкаться вверх с рюкзаком за плечом. Он никогда не видел, чтобы Оуэн лазил по чему-нибудь, так что, возможно...
Брут стащил его с дерева.
Затем что-то оттащило Брута.
Вокруг все шипело и рвалось, но Тоби сосредоточенно карабкался по ветвям. Нужно было взобраться на дерево выше, чем мог достать Брут, и не попасть в когти монстра до тех пор, пока Оуэн все не уладит.
Рев боли. Оуэн.
Тоби ухватился за ветку, с которой его стащили. Нащупал ее в темноте. Он оперся на нее, вставая на нижнюю, а затем стал карабкаться дальше. В панике Тоби так сильно рванул следующую ветку, что та сломалась и он едва не потерял равновесие и не рухнул в творившийся под ним кавардак.
Он двинулся дальше.
Дерево затряслось, когда оба монстра в него врезались.
Тоби взобрался еще на несколько футов, просто на всякий случай. Его руку обжигало, словно огнем, — он ее сильно ободрал об одну из веток.
Тоби крепко держался, стараясь восстановить дыхание, и смотрел, как борются внизу две черные фигуры. Его глаза только начали привыкать к темноте, поэтому он не мог рассмотреть деталей, но, судя по звукам и очертаниям, ни одно из существ не собиралось отпускать другого живым.
Чуть дальше раздался вопль. Ребенок?
Тоби отцепил от дерева окровавленную руку, расстегнул молнию на рюкзаке и выудил фонарь. Он включил его и посветил вниз как раз в тот момент, когда когти Брута разодрали грудь Оуэна.
Взревев, Оуэн ответил тем же.
Они кружились, вцепившись друг в друга. Брут бросился на него, и оба монстра покатились по земле, рыча, царапаясь и кусаясь.
Тоби в ужасе смотрел на эту сцену. Пожалуйста, не дай Оуэну погибнуть...
Но маленькая его часть, та, что оставалась восьмилетним мальчиком, смотрела на это в изумлении, не веря, что на самом деле наблюдает за смертельной схваткой двух кровожадных монстров.
Затем Тоби поморщился, когда Брут глубоко вонзил когти в бок Оуэна.
Тот откинул голову назад и издал такой полный боли вой, что Тоби показалось, будто ему в голову воткнулась арбалетная стрела. Тоби выкрикнул имя Оуэна, мечтая хоть чем-то помочь своему другу.
Оуэн определенно не собирался сдаваться. Он припал к земле и вцепился зубами в ногу Брута. Теперь этот монстр взвыл от боли и попытался стряхнуть противника, но Оуэн держал крепко и не ослабил хватку до тех пор, пока не вырвал шесть дюймов окровавленной шерсти.
Тоби бросил единственное из рюкзака, что хоть что-то весило, — термос. Бросок вышел отличным — термос треснул Брута по затылку, но это, кажется, никак не побеспокоило монстра.
Тоби не видел глаз Брута, но мог себе их представить — красные от злобы. Брут полоснул по груди Оуэна когтями один, два, три раза.
Тоби не знал, чем помочь, но должен был попытаться. Он не мог просто спрятаться в листве и смотреть, как Оуэна разрывают на части. Лучше уж было умереть на земле. И если он будет вынужден, то до смерти забьет Брута своим чертовым фонариком.
Он спустился на пару веток, а затем прыгнул вниз. Луч фонаря сместился при приземлении, отчетливо осветив лицо Оуэна. Тот с изумлением взглянул на друга, словно говоря: «Какого черта ты делаешь?»
Брут тоже взглянул на Тоби. Несмотря на пропитанную кровью шкуру и торчащую кость, монстр все еще казался голодным.
Оуэн схватил Брута за запястье и швырнул его в другое дерево. Брут локтем ударился о ствол, руку вывернуло назад, а кость пропорола шкуру.
Руки Оуэна оказались во рту Брута, он потянул, зубы противника вонзились ему в ладони, но он не останавливался. Язык Брута мотался из стороны в сторону, кровь сочилась между пальцами Оуэна, глаза монстра были зажмурены, челюсти — крепко сжаты, но он все тянул и тянул, а потом с влажным треском щеки Брута порвались и верхняя часть головы с хрустом откинулась назад.
Оуэн ослабил хватку, и мертвое чудовище рухнуло на землю.
Раздался новый вопль.
Тоби развернул луч фонаря. Там стояли Эсмеральда и Скраффер. Последний двинулся первым, но через несколько секунд они оба прижимали к груди безвольное тело Брута.
Оуэн смотрел на них. Он поднял ладонь к глазам, когда друг направил свет ему в лицо. Тоби показалось, что он увидел блеск слезы.
Тоби взял Оуэна за руку и торопливо повел его в лес, подальше отсюда.
* * *
— Мне очень жаль, — сказал Тоби, когда они отошли настолько, что больше не было слышно скорбного воя.
Оуэн ничего не сказал.
* * *
Путь домой был долгим. Они оба, израненные, устали, и, несмотря на то, что Оуэн стал чуть более общительным после первого дневного привала, монстр все равно выглядел подавленным.
Тоби гадал, пошел бы Оуэн за ним обратно в Ориндж-Лиф, если бы его план улизнуть посреди ночи удался. Хотелось думать, что да. По крайней мере, это был бы выбор Оуэна, а не как сейчас, когда его изгнали из общества, состоящего как минимум из трех существ.
— Мы отремонтируем твою пещеру, — произнес Тоби. — Выкопаем тебе твой собственный пруд. Сколько времени это займет с такими когтями, как у тебя? Мы отгрохаем себе роскошный курорт прямо здесь, в лесу. Как бы ты его назвал?
Прекрати.
— Что прекрати?
Прекрати разговаривать.
— Хорошо. Как скажешь.
* * *
— Понимаю, ты грустишь и все такое, но я все-таки хотел улучить момент и отметить, как же ты офигенно разорвал напополам той твари голову, — произнес Тоби.
Это, кажется, немного подняло Оуэну настроение.
* * *
— Знаешь, почему из тебя получился хороший друг? — спросил Тоби. — Потому что без тебя я бы сейчас уже был мертв. И я не говорю о том, что ты спас мне жизнь, потому что я бы поступил точно так же, если бы мы поменялись ролями. Да, да, я бы схватил ту тварь за челюсть и оторвал бы ей подбородок, помяни мое слово.
