Гэррет посмотрел на него с сомнением.
— Ты хочешь рассказать мне то, что может разрушить Соединенные Штаты?
— Нет, не настолько серьезно, но я бы хотел тебе показать то, о чем ты никогда не сможешь рассказать. Ни маме, ни Ханне, ни миссис Кингстон, ни одноклассникам — вообще никому. Как бы тебе ни хотелось, рассказывать нельзя, кто бы ни попросил.
— А если президент?
Тоби указал на землю:
— Если бы президент стоял прямо здесь и прямо сейчас, я бы ему не рассказал. Он мог бы сказать: «Проклятье, Тоби, я требую, чтобы ты рассказал мне свой секрет, или секретная служба часами будет тебя мутузить», а я бы ответил:
«Нет, не расскажу». Но если ты сможешь хранить его, тебе расскажу.
Гэррет кивнул, широко распахнув глаза.
— Я никому не расскажу.
— Можешь поклясться?
— Угу.
— Можешь на крови поклясться?
— А это как?
— Это когда мы должны порезать наши руки, сжать их вместе и поклясться на крови, что мы никому не расскажем.
Гэррет выглядел немного нерешительно, но все же кивнул.
— Я не хочу, чтобы ты по-настоящему клялся на крови. Маме это не понравится.
Но думаю, ты достаточно взрослый, поэтому пойдем прогуляемся в лес...
* * *
— Если ты испугаешься, это нормально, — заверил его Тоби. — Тебе не нужно делать ничего, чего бы ты не хотел. Просто помни, что ты будешь в безопасности, обещаю. Я о тебе позабочусь. Не страшно пока?
— Нет.
— Ну и хорошо.
Они уже были недалеко от хижины — минутах в двух ходьбы. А что, если идея была очень-очень плохой?
Не была. Тоби предпринял почти абсурдные меры безопасности. Оуэн никак не мог сбежать. Даже если он каким-то образом развил в себе сверхъестественную силу и порвал одну из цепей, его держали еще две, привязанные к разным деревьям, так что, если дерево расколется пополам, он не освободится. А если цепь порвется, Гэррет будет недостаточно близко, чтобы его поранили когти.
Все было абсолютно безопасно.
Ну, может, это не убережет от кошмаров по ночам, но Тоби просто знал, что Гэррет поймет. Он будет в восторге.
Они втроем будут друзьями навечно.
Появилась хижина.
— Помни, ты обещал, — сказал Тоби. — Поклялся на крови.
— Я знаю.
— Мы уже почти дошли. Это там, за этим небольшим домиком.
Оуэн выглядел совершенно несчастным в своих оковах, но, как только он увидел Тоби и Гэррета, все изменилось. Его лицо просветлело, и он выпрямился.
Гэррет остановился. Он охнул и крепко сжал руку отца.
— Все в порядке, — произнес Тоби. — Он не высвободится.
— Папа, я хочу домой.
— Он не...
— Папа, я хочу домой!
— Хорошо, хорошо, мы можем уйти. — Тоби повел его обратно через лес от Оуэна, который испустил стон разочарования. —
Мне стоило сказать тебе, что ты увидишь. Извини.
— Что это?
— Это мой друг.
Гэррет нахмурился, словно пытался переварить услышанное.
— Это... это парень в костюме?
— Нет, он настоящий. Он тебя не обидит, обещаю. Он живет в лесу. Я его с детства знаю.
— Нет.
— А вот и да! На крови клянусь, что да. Я бы так не шутил с тобой. Он мой лучший друг. Его зовут Оуэн.
— Оуэн?
— Ага.
— Он всегда закован?
— Нет. Я сделал это для тебя. Он тебя не обидит, но я не хочу, чтобы ты его испугался. Он бы хотел сказать тебе «привет».
— Он говорит?
— Не так, как мы с тобой, но он может показывать знаки руками. Тебе решать. Мы можем пойти домой и, возможно, вернуться как-нибудь в другой раз или пойти прямо сейчас и увидеться с ним. Но помни, что ты обещал никому не говорить.
— Не скажу.
— Хочешь увидеться с ним?
Гэррет долго обдумывал вопрос.
— Хочу.
Они снова обошли хижину. В двадцати футах от них Оуэн, зазвенев цепями, показал: привет.
— Скажи «привет», — посоветовал Тоби.
— Привет, Оуэн.
Привет — повторил Оуэн.
— Он снежный человек? — спросил Гэррет.
— Не думаю. Может, он — двоюродный брат снежного человека. Но кто он точно, я не знаю. О нем больше никто не знает. Только ты и я.
Ну, никто из живых...
— Я могу подойти ближе?
— Нет.
— Ему нравятся цепи?
— Он их ненавидит. Да, Оуэн? Ты ведь ненавидишь эти штуковины.
Да.
— Видишь? Он может поднять большие пальцы вверх, чтобы сказать «да». Задай ему вопрос. Он не всегда понимает, но чаще всего улавливает.
Гэррет, видимо, колебался, но Тоби слегка его подтолкнул.
— Ну, давай же.
— Оуэн, ты меня съешь?
Нет.
— Оуэн, — сказал Тоби, — мы с тобой лучшие друзья?
Да.
— И вы с Гэрретом тоже будете друзьями?
Да.
— Ты когда-нибудь обидишь Гэррета?
Нет.
— Видишь, Гэррет. Он понимает. Спроси еще что-нибудь.
— Оуэн, один плюс один равно два?
Оуэн не ответил.
— Не умничай, — сказал Тоби. — Я его не учил сложению. Задай нормальный вопрос.
— Это и был нормальный вопрос, — возразил Гэррет. — Оуэн, ты бы мог освободиться, если бы захотел?
Нет.
— Спроси, какая у него любимая еда, — посоветовал Тоби.
— Оуэн, какая твоя любимая еда?
Оуэн изобразил, как ковыряется ложкой в миске.
— Это означает мороженое.
— Я тоже люблю мороженое, — произнес Гэррет. — Какой твой любимый вкус?
— Он любит клубнику, — сказал Тоби. — Но не думаю, что он их различает, лишь бы было мороженое. Как у твоей мамы с пирогами.
— Я люблю мятное с кусочками шоколада, — сообщил Гэррет Оуэну. — Как-то раз папа принес мятное мороженое с кусочками шоколада, и оно мне не понравилось, но обычно это мое любимое.
— Классный он? — спросил Тоби.
— Он суперклассный. А мама знает?
— Нет.
— А почему нет?
— Она бы его испугалась.
