К заведению подъехали две машины и припарковались рядом с моей. Водители вышли и переглянулась, кивая в сторону моего пикапа. Обошли его по кругу, посмотрели номера и, активно переговариваясь, вошли в кафе.
– Лолли, два кофе и омлет с беконом! – прокричал один из них.
– Сейчас принесу!
Я отвернулась к окну. Незнакомцы присели за дальний столик. Официантка принесла им кофе уже через минуту. Неужели скорость подачи кофе в этом заведении зависит от пола посетителей?
– Лолли, просвети, что за красотка там сидит? – спросил один из гостей.
– Без понятия, впервые ее вижу, – ответила та.
– Спасибо, милая, – он ей подмигнул.
Тот, который вопросы задавал, внезапно встал и направился ко мне. Я сделала вид, что допиваю остывший капучино.
– Добрый день, мэм, – он достал из кармана куртки сканер и брелок.
Голопроекция появилась перед моим лицом.
– Архиерей высшего уровня Дадли. Предъявите ваши документы, пожалуйста.
– Пожалуйста, – я достала из сумки брелок и передала ему.
Он просканировал его и пробежал глазами по краткому резюме.
– Вернулись в родные края, мэм?
– Да. На похороны приехала.
– Соболезную вашей утрате, – он вернул мне брелок. – Как долго пробудете здесь, мэм?
– Несколько дней.
– Благодарю за сотрудничество. Хорошего дня, мэм.
– И вам, – я снова отвернулась к окну.
Встретить архиерея высшего уровня в придорожном кафе поутру в городе Р. – это целое событие. Если официантка в кафе их знает, значит часто их видит. С каких пор в городке Р. есть высокопоставленные ищейки?
Я оплатила счет и оставила чаевые. Села в машину и поняла, что не хочу ехать туда, куда намеревалась. Там были близкие мне люди. И все они будто ждали, когда же я к ним присоединюсь. Я завела двигатель и поехала в сторону кладбища.
***
В цветочной лавке на выезде из города купила цветы. Когда подъехала на парковку возле кладбища, все места там были уже заняты. Пришлось оставить машину вдоль дороги и идти пешком.
Я не пришла на церемонию прощания утром. Смотреть на брата, лежащего в гробу, у меня желания не было. В моей памяти Поук останется таким, каким я видела его семь лет назад.
«Его нашли в машине, – так сказал Карл. – Причина смерти – остановка сердца».
У Поука никогда не было проблем с сердцем. В тридцать девять лет мой брат отключился в машине и больше не пришел в себя. Я пересекла парковку и остановилась у пригорка, усыпанного камнями серого цвета. Там, вдалеке, собирались люди. Они – мое прошлое, от которого я старательно убегала последние семь лет. Они всего лишь люди из моего прошлого…
***
Это не веселая история со счастливым концом. История моей жизни оказалась похожей на один из тех драматических фильмов, где начинаешь реветь на двадцатой минуте просмотра, а спустя два часа задаешься вопросом, зачем вообще кто-то снял эту муть, и почему ты стоически досматриваешь такое говно? Все началось с моего рождения. Не та семья и не то время. Хотя, кому из детей позволено выбрать, где родиться и когда именно? Обычная пара послушников с четырьмя детьми, живущая не в самом престижном районе маленького городка, где все друг друга знают. Таково было о моей семье мнение соседей, а соседи, как известно, самые лучшие информаторы, особенно, в маленьких городках.
«О! Они так выросли!» – улыбалась Нэнси Стокман, игриво подмигивая моему папаше. Из четырех чудесных отпрысков, которыми так наигранно восхищалась жена мистера Стокмана, выродком оказалась именно я. Но мне тогда было года четыре, и о моем статусе никто ничего не знал, так что, кивнув Нэнси и отвесив комплемент ее шикарным туфлям, мама отправилась в отдел моющих средств. Я сидела в тележке с продуктами и восхищенно глядела на взрослую тетю, которая мне, по каким-то причинам, нравилась. И вдруг мир вокруг меня изменился. Исчез магазин, исчезли полки с продуктами. Люди вокруг замерли. Они светились ярким синим цветом. Все, кроме тети, которую с головы до пят покрывали какие-то букашки. Эти букашки то и дело загорались, словно огоньки гирлянд, а потом гасли, и мне очень хотелось дотянуться хотя бы до одной из них и потрогать. И я потянулась, и букашки вместе с синим свечением потянулись ко мне. А потом все вернулось. Магазин. Полки. Исчезло свечение.
Нэнси попрощалась с папой и скрылась за стеллажом. Грохот. В проход выкатились банки. Люди вокруг закричали, отец бросился вперед, братья следом за ним. Я сжала руку в кулачок, надеясь, что хоть одна невиданная букашка осталась со мной.
– Что там у тебя? – улыбнулась мне Роуз.
Все это время она стояла рядом и терпеливо ждала своей очереди покататься в тележке. Я раскрыла ладонь и протянула ее сестре. Там ничего не было. Букашки исчезли, а Роуз подумала, что я хотела ее надуть.
Нэнси увезли в больницу, мое место в тележке заняла Роуз, а я плелась рядом с ней, чтобы спустя пятнадцать минут снова поменяться местами.
– Мама, а куда подевались букашки миз Стокман?
В принципе, этот вопрос навсегда изменил мою жизнь. Точно так же, как жизни всех членов моей семьи. Вечером мы с Рози и братьями подслушали под дверями перебранку родителей.
– Мы должны о ней сообщить! – кричал отец.
– Но она прошла тест! Она послушница!
– Нэнси Стокман едва не умерла сегодня!
– У нее последняя стадия рака! – вторила маман. – С тем же успехом она могла потерять сознание на улице или у себя дома!
– «Светящиеся букашки», Илона! «Гирлянды»! «Лампочки»! Ты слышала, что она говорила?
– Это еще ничего не значит. Она могла услышать об этом в садике! Знаешь сколько страшилок рассказывают друг другу дети?!
– А что, если наши опасения верны, и она действительно представляет опасность? Роуз спит с ней в одной комнате. Поук и Карл постоянно крутятся рядом. Что, если с ними что-то случится?
Помню, как в тот момент Роуз взяла меня за руку. Поук одернул ее и заставил отойти от меня подальше. Роуз начала голосить. Дверь в комнату родителей распахнулась и в ней замерли наши предки.
– Роуз, детка, что случилось? – испугалась маман и бросилась к ней.
Ко мне не подошел никто. Отец увел братьев наверх, мама успокоила Роуз и уговорила ее лечь спать в гостевой. Меня отправили в нашу с Роуз комнату и заперли. Как вообще можно было так поступить с ребенком? Всю жизнь задаю себе этот вопрос, а ответа до сих пор не нахожу. Мне было всего четыре года. Я была напугана. Мне хотелось, чтобы мама обняла меня и успокоила. Мне было необходимо, чтобы папа пожалел меня и пообещал, что все будет хорошо. Но я же уже предупредила, что эта история невеселая…
Вы можете спросить, почему я все это помню? Дело в том, что такие, как я, помнят гораздо больше, чем хотелось бы. Поутру к нам в дом приехал некий человек. «Дядя Альфред», – так он представился. Альфред долго сканировал мои глаза, расхаживал вокруг меня кругами и водил руками по воздуху, после чего радостно улыбнулся и похлопал меня по плечу.
