На Северо-Востоке народ, не успевая укорениться ни на одной территории, сам себе устраивает «вырывание». Причем какое-то хроническое вырывание: не успели освоить Волго-Окское междуречье, как приходит время перебираться в Поволжье, потом в Заволжье, в Предуралье, в Сибирь.
Люди не один раз, постоянно оказываются на новом месте. В таких условиях не могут «вырасти» новые традиции, новые принципы самоорганизации общества.
Везде в Европе — равно и романо-германской, и славянской — центрами власти были феодалы, города и Церковь. Так было и во Франции, и в Германии, и в Великом княжестве Литовском. Так было и в Киевской Руси.
На Северо-Востоке города особенно слабы, среди них много городов вообще без веча, тот же Владимир.
Церковь? На западе Руси Церковь независима от князей, а католические епископы так и вообще подчиняются только Папе Римскому, а Папа считает себя выше королей и императоров. С Церковью приходится считаться что в Италии, что в далекой от папских глаз Польше.
На Северо-Востоке у Церкви тоже нет устойчивой опоры в традициях, обычаях места. Если князь создаст епископство — тогда и будет епископство, а князь сделается его покровителем.
Феодалы? Везде феодалы имеют свои имения, которые нельзя отнять. Они независимы от королей, князей, графов и герцогов; если хочешь стать и остаться владыкой — с ними надо уметь договариваться.
На Северо-Востоке нет сложившейся системы вотчин, переходящих от отца к сыну. А раз так — там в сто раз больше возможностей наступить им на хвост, заменить боярство, владеющее землей, на согнутое в покорности дворянство. Прогнать старшую дружину и бояр, опираться на молодежь, зависящую только от тебя.
Даже и крестьянство тут «удобнее» для установления режима своего личного господства. Оно более дикое, архаичное, общинное. Оно не будет вникать в тонкости и в детали закона и традиции, оно еще не понимает важности этих юридических тонкостей.
Для этого общинного, диковатого крестьянства князь — что-то вроде племенного вождя. А мятежные бояре — это «шибко умные» враги единства, не понимающие прелести коллективизма и деспотизма.
Быть деспотами хотели и другие князья, в других землях. По крайней мере, многие из них. Осуществил это именно Андрей Боголюбский, и осуществил именно потому, что правил на Северо-Востоке.
Политические традиции Северо-Востока
Всевластие князя при слабости церковной и народной (вечевой) власти — вот одна сторона политической традиции Северо-Востока.
Бояре несут в себе идею феодальной чести — семейной и личной. Для Северо-Востока становятся обычны не бояре, а дворяне. Само слово «дворянин» говорит о многом — однокоренное с «дворником» и «дворней». Люди без собственности, без корпоративной чести — они поневоле верные зависимые слуги… как барская дворня XVIII–XIX веков.
Слово «дворянин» впервые упоминается в Никоновской летописи под годом 6683 от сотворения мира (1174 по Рождеству Христову), и не как-нибудь, а в рассказе об убийстве Великого князя Владимирского Андрея Боголюбского: «Гражане же боголюбски (из города Боголюбово. — А.Б.) и дворяне его (Андрея) разграбиша домъ его»
[11]
. Сообщение, на мой взгляд, очень однозначное — дворяне в этом тексте упомянуты именно как дворня, как слуги, живущие на дворе Андрея Боголюбского.
Отметим: дворяне ведут себя именно как дворня и дворники, а отнюдь не как люди, обладающие понятием о чести нобилитета и о поведении, подобающем для элиты.
Во Владимире несколько дней убивали княжеских управителей и слуг, грабили лавки и имущество князя. Видимо, только страх перед князем мешал выступать против него. Жители города не испытывали любви и уважения к своему монарху, не умели сами поддерживать порядок. Умер князь — и сразу погром! Видимо, только его и боялись, больше нет никаких причин.
Слуги зависимы, лукавы, готовы на любую услугу. Но они вовсе не любят господина и не преданы ему. Никто в Боголюбове не пожалел князя. Никто даже не пытался отомстить убийцам или хотя бы усовестить их. Более того, труп Андрея Боголюбского швырнули на огород и хотели скормить собакам.
Только старый слуга Андрея Кузьма Киевлянин нашел тело князя, несмотря на угрозы, и закатал его тело в ковер. Вместе с мальчиком-служкой, видевшим убийство, Кузьма перенес тело в церковь. Даже в церкви ему велели положить труп князя Андрея в приделе, а не в средней части храма. Двое суток пролежал здесь Андрей Боголюбский; заговорщики и бывшие слуги пинали тело, плевали на него.
Только на третий день пришел игумен дальнего монастыря Арсений, собрал нескольких людей, и они омыли тело, положили его в гроб, отпели. На шестой день труп в гробу отнесли во Владимир.
Можно как угодно осуждать интриги бояр Галича или феодальные распри князей. Но они вели себя, по крайней мере, как свободные люди, не унижались мелкой местью холопов.
В 1174 году жители Боголюбова и Владимира впервые на Руси ведут себя как люди подневольные, слабые духом.
В «Молении Даниила Заточника» (конец XII — начало XIII века) сначала звучат обычные для того времени слова разочарования в мире. Друзья неверны, развлечения надоедают, «зла жена и до смерти сушит».
Но вот отречься от мира «заточнику» тоже не хочется. Из монастыря тоже монахи бегут, гонит их «блудный нрав», а ведь лучше умереть, чем «Богу солгати».
Единственным светлым пятном в нехорошем мире становится для Даниила Заточника… княжеский двор. Как хорошо служить князю! «Яко птицы небесные уповают на волю Божи, тако и мы, господине, желаем милости твоея».
Без внимания князя человек — чахлая травка у стены, на которую и солнце не посветит, и дождь не прольется. Все обижают человека, не огражденного страхом княжеского гнева.
Боярин князя не заменит: слаб боярин, и сухой кус хлеба на княжеском дворе лучше, чем на боярском дворе — бараний бок.
Здесь тоже новая для Руси политическая программа, которую не одобрили бы и люди славянских племен, и дружинники Рюрика со Святославом, и, уж конечно, ни новгородцы, ни подданные Великих князей литовских и русских. Это программа жизни в деспотии восточного типа.
Деспотия без монголов
Русские ученые, писатели, общественные деятели потратили немало слюны и чернил, чтобы обосновать нехитрый тезис. Мол, русских, коренных европейцев, совратили злые азиаты-татары. Это татары научили самих русских рабству, затворничеству женщин, холопству, жестокости, внедрили в русское общество идею «вековой дремотной Азии», опочившей на московских куполах… одним словом, сделали русских хотя бы частично азиатами.
Теперь же цель русских — преодолеть татарское наследие и опять сделаться европейцами. Ярче всего эта нехитрая идейка проводится, пожалуй, в прекрасных стихах графа Алексея Константиновича Толстого.
