К XVII веку Московия дожила по крайней мере до преддверия модернизации, но проведение всяких реформ прямо зависело от того, насколько твердо сидит на троне правитель. Если князь или король законный, если его некем заменить, то получается, приказывает с трона тот, кто имеет право приказывать. И не хочется, а подчиняешься.
А если приказывает тот, чьи права на престол сомнительны? Тогда и приказы сомнительны. Тогда вроде бы можно выбирать, каким приказам ты хочешь подчиняться, а каким нет. Можно и порешать, какие приказы, какие реформы соответствуют традициям, а какие не соответствуют.
Так в XV веке сильно прогорел некий Шемяка, двоюродный брат Великого князя Московского, Василия Темного. Свергнуть родственника с престола и ослепить его оказалось не так уж и трудно. И… дальше что?!
Надо сплачивать бояр и князей, требовать от них службы… А одновременно, получается, надо оставаться для них «хорошим», то есть фактически подкупать их излишним «демократизмом» самого гнилого свойства, оставаться удобным, мягким, «добрым». Самозванец и узурпатор не могут проявить твердости там, где ее проявит законный обладатель престола, и непременно проиграют законному наследнику, законному монарху.
Василий II отвоевал обратно трон в условиях, когда, казалось бы, никакого обратного варианта уже быть не может в принципе.
Так же точно, получается, не годится в «модернизаторы» Годунов, а вот Дмитрий — годится! Но и ему для проведения реформ необходима Уния. Чтобы стояла за ним могучая Западная Русь — православная, но цивилизованная.
Перспектива Унии: Сигизмунд и Владислав
Посадить на престол Владислава в принципе было реально, кандидатура обсуждалась всерьез. Вот она, модернизация?! Но ведь это предел наивности — думать, что кровь монарха сама по себе может изменить целую страну. Похоже, примерно так и думали в Средневековье… по крайней мере в некоторых случаях. Но Витовт, женив на своей дочери Василия, сына Дмитрия Донского, не сделал из Московии подобия Великого княжества Литовского и Русского. Извините за цинизм, но все, чего добился Витовт, — только улучшил своей кровью качества наследников московской династии князей, которые все равно будут жить и править по совершенно иным законам — и не более. Точно так же и в Византию Московия отнюдь не превратилась от того, что приехала в жены московскому князю больная сифилисом шлюха — племянница последнего византийского императора. Приехала. Наделала дел. Родила одного наследника, отравила второго. А Московия осталась Московией.
Точно так же шведский принц из рода Ваза, став польским королем Сигизмундом III, никак не предотвратил целой серии польско-шведских войн.
Литва и Польша — государства со сходным строем, похожими обычаями. В таких случаях личная уния может очень хорошо подействовать. Ну, а Польша и Швеция — очень разные общества, и личная уния тут не срабатывает совершенно никак.
Обсуждая кандидатуру Владислава как русского царя, бояре все предусмотрели. Владислав должен перейти в православие, жениться на православной невесте. Вводился категорический запрет на окатоличивание: предусматривалась смертная казнь для московитов, которые примут католицизм. Все пленные московиты должны быть отпущены, все войска Польши с территории Московии выведены, включая Смоленск.
Если бы такой вариант был бы принят… то что? Какие великие события могли бы произойти? Ну, был бы еще один московитский царь, на этот раз — шведско-польского происхождения.
Ведь вопрос состоял и состоит вовсе не в том, кто правитель, а в некоторых «правилах игры». Или все-таки происходит объединение государств, или просто меняется династия. Или продолжается шизофренически-высокомерная изоляция, и тогда история Московии и идет себе, как и шла. Или начинается модернизация московитского общества, распад общины и ограничение власти государства.
Бояре, конечно же, хотели одного — максимальной неизменности. Пусть на престоле сидит царь, который пусть и рубит головы, но зато голов не мутит, не забивает их всякой ерундой, будто надо думать и учиться. Пусть себе посреди Москвы не продыхнуть от зловония навоза и кала, а в Сибири догоняют последних собольков. Надо будет — организуем еще одну смуту, станет людишков поменьше! И соболей тогда хватит, и чистого воздуха. Пусть мужики знают свое место, работают и молятся, и чтоб ни-ни! Никаких перемен!
Пусть патриарх поддерживает и освящает все это допотопное безобразие, а нагадив, можно будет заплатить денежек, святые отшельники отмолят.
Впрочем, условия-то условиями… Но 15-летний Владислав оказался ревностным католиком, его папа Сигизмунд тоже не рвался, чтобы его сын перешел в православие и тем самым потерял права на польский престол. 17 августа 1610 года был подписан даже договор, и по этому договору только венчаться на московский престол Владислав должен был по православному обряду. Остальные же условия договора оставались, мягко говоря, неопределенными и позволяли разные толкования.
Только в 1634 году по Поляновскому миру Владислав окончательно откажется от московского престола, а до тех пор положение, мягко говоря, остается неопределенным: договор-то подписан!
Но что реально могло бы получиться, взойди Владислав на московский престол? Ответ упирается все в тот же проклятый вопрос Великого княжества Литовского.
Или — широкая веротерпимость. Объединение всех детей Апостольской церкви, и католиков, и православных. Тогда — расцвет единой славянской державы, Речи Посполитой, в которую входит и Московия. Если даже самые тупые и упрямые дикари сбегут из такой страны и создадут Казанию или Тоболию, это уже не будет играть роли: их раздавят походя, не очень заметив.
В 1615 году в Москве откроется Университет, в 1620-м заведут Академию наук, в 1630-м немецкие инженеры построят дорогу Смоленск-Москва, а первые русские юноши вернутся из стажировки в Европе. В 1640 году Москва, Владимир, Тверь и Казань будут управляться по Магдебургскому праву. В 1650-м — также и Армавир, Казань и Пермь.
В Тридцатилетней войне Московия не станет поддерживать Швецию против Речи Посполитой, а в ее составе ударит на Швецию; в 1648 году все южное балтийское побережье станет русско-польским.
Разумеется, церковный раскол станет невозможен по определению, а если даже Никон и Аввакум смогут появиться, их посадят в сумасшедший дом.
В 1650 году возьмут Крым. Часть татар сбегут в Турцию, а часть быстро превратятся в нормальных цивилизованных людей. В 1700 году Мехмет-Оглы Бахчисарайский напишет трактат, согласно которому для познания Аллаха необходимо учиться, а торгующий людьми непременно попадает в ад.
А 1660 году в окрестностях бывшей Запорожской Сечи поймают последнего казака, Серижопа Бульборыла и будут возить в клетке, показывая публике. Но при одном виде Бульборыла у дам произойдет столько обмороков и выкидышей, что это придется прекратить и передать Серижопа лиценциатам медицины Шмидту и Иванову для проверки, не является ли он летательным мутантом.
В 1680 году донские казаки попросят завести в Черкасске университет. Начинается заселение Кубани, Юга Украины — Новороссии. Грузия и Армения пишут грамоты о принятии их в состав Речи Посполитой, а турецкий султан впадает во все большую задумчивость.
