— Спать? Я не для того, сколько времени свои «хочу» в кулаке держал, чтобы после первого забега отрубаться, — Магницкий усмехнулся, нагло стащил одеяло и звонко шлепнул мне по заднице. Чувствительно. Я даже возмущенно дернулась, — Так что забудь это слово, деточка. Никакого сна. Десять минут перерыв и погнали дальше.
Руки дрожали. Так сильно, что вино в бокале чуть ли не выплескивалось через край.
Он не пришел. Как всегда. Забил на свои обещания и не пришел. А ведь она ждала. По-настоящему. Готовилась. Договорилась с подругой, чтобы та пустила ее на квартиру. Заказала ужин. Купила новое белье и свечи. Ароматические, красивые, дорогие. Ей казалось, что с ними будет лучше, уютнее, проникновеннее.
На самом деле с ними было никак, потому что Магницкий не пришел. Продинамил ее, хотя она дважды напоминала о предстоящей встрече.
Речь подготовила…Дура.
Хотела донести до него, что вполне можно попробовать нечто более серьезное, чем разовый секс на скорую руку. Хотела показать, что им может быть интересно вдвоём, что у них есть темы для разговора.
Показала, как же.
Егор не был бы Егором, если бы не сломал все ее планы к чертям собачьим. Не пришел. От разочарования сердце в груди сжималось, билось гулко, разнося отраву в каждую клеточку.
Алена пыталась ему дозвониться. Неоднократно набирала номер, отбрасывала в сторону телефон, отвечающий равнодушными гудками, и снова набирала, кляня себя за слабость.
Все вокруг будто померкло, растеряв свои краски и привлекательность. Красивое платье казалось вульгарной тряпкой, новое белье — дешевыми клочками ткани. Свечи? Какая глупость.
Вся ее попытка организовать этот вечер была глупой.
Алену это бесило. Она не любила ощущать себя в дураках, не любила, когда что-то не получалось. Не любила, когда тщательно продуманный план давал сбой.
Она много чего не любила. Но Магницкому на это было плевать. Всегда.
— Чем же ты так зацепил, мерзавец? — спрашивала она себя и не находила ответа. Пыталась разложить по полочкам свою влюбленность, найти в ней рациональное зерно и не могла. Все в пустую. Магницкий просто сидел у нее в голове и никуда не хотел уходить.
— Скотина! — прошипела она сквозь зубы, с силой поставив бокал на стол. Хрустальная ножка не выдержала, с жалобным звоном сломалась. Осколки разлетелись в стороны, и на белоснежной скатерти расползлось темно-малиновое пятно. — Проклятье.
Рука сама снова потянулась к телефону. Еще одна попытка. Последняя. Один звонок и все. Гордость надо иметь.
И снова провал. Абонент не отвечал. Наверное, был занят чем-то важным.
Или кем-то…
От этого во рту стало горько, а в груди горячо. Захотелось крушить все, что попадет под руку. Но Алена сдержалась. Она всегда умела держать себя в руках, в отличие от всяких бестолковых Дашек.
Почему-то захотелось позвонить Никитиной. Странное, иррациональное желание. Позвонить прямо сейчас несмотря на то, что за окном глубокий вечер. Узнать, чем эта выскочка занимается. Не то что бы ей было интересно, просто что-то давило, заставляло нервничать, волноваться. Подозревать.
— Глупости, — Алена сама на себя раздраженно махнула рукой, — при чем тут Никитина?
Вообще левый персонаж не достойный внимания.
Тем не менее, она нашла номер Дашки и после недолгих раздумий нажала кнопку вызова, даже не придумав тему для разговора. Да и зачем? Эта бестолочь будет рада звонку. Она всегда всему рада. Эдакая вечно улыбающаяся мартышка.
Бесит.
Дашка тоже не ответила. Спала, наверное, уже, или со своими подругами, такими же козами, как она сама, прыгала на танцполе, накручивая своей круглой задницей.
Пустышка.
Алена сбросила звонок, положила телефон рядом с собой на стол и принялась устало теперь виски. От переживаний болела голова, грудь придавливал тяжелый камень разочарований. Пора было признавать, что вечер провалился, и уходить.
Она подняла концы скатерти и связала их, сваливая в одну кучу посуду и вкусную еду, и вынесла получившийся тюк из квартиры. Тарелки жалобно звякнули, разбиваясь о стенки мусоропровода. Туда же отправились свечи. И все остальные глупости, которые она приготовила для романтического вечера.
Алена снова посмотрела в сторону телефона, сиротливо лежащего на тумбочке, но сдержалась, не стала больше звонить, хотя руки сами тянулись набрать заветный номер. Вместо этого она раздраженно швырнула мобильник в сумку, обулась и ушла, небрежно бросив несколько купюр на стол. Компенсация за беспорядок.
На улице было прохладно и сыро. После дождя на асфальте мрачно поблескивали лужи, ловя мутные отблески уличных фонарей. Было тошно, но девушка только плотнее запахнула края легкой кофты и неспешно побрела прочь, вышагивая с гордо поднятой головой, словно королева.
Пусть это сражение проиграно, но война еще только начиналась. Она найдет способ заполучить Магницкого, сколько бы этот болван не сопротивлялся.
Глава 12
Утром я проснулась поздно. И то лишь потому, что было тяжело дышать. Чья-то тяжелая лапа придавила меня к кровати, лишая возможности лишний раз пошевелиться.
Улыбнулась. Потом уткнулась носом в подушку и тихо рассмеялась. От счастья.
— Что ты возишься? — сонный голос за спиной заставил сердце томительно сжаться.
— Ты меня раздавил, — я спихнула его руку
— Даже не думал, — проворчал он, возвращая ее обратно.
— Ты тяжелый, как носорог.
— Ночью не жаловалась.
Ночью было не до жалоб. От воспоминаний тут же запылали щеки.
Я все-таки выбралась из-под него, накинула халат и побрела на кухню. Чертовски хотелось пить и есть. Сейчас быстренько сделаю завтрак. Что-нибудь простенькое. Например, омлет…
— Твою мать! — раздался вопль из моей комнаты, а следом дикое завывание, принадлежащее как минимум демону из преисподней.
Шишка! Я совсем забыла про кошку! Паразитка воспользовалась тем, что я вышла, оставив бедную жертву без защиты, и ринулась наводить свои порядки.
Я бросилась обратно в комнату спасать Магницкого, но, едва перескочив через порог, не удержалась и засмеялась во весь голос.
Егор с голой задницей, пятился от моего маленького преданного чудовища, подушкой прикрывая спереди самое дорогое.
Кошка, хищно припадая на передние лапы, следовала за ним. Он влево — она влево. Он направо — она направо. Хвост из стороны в сторону по бокам хлестал, шерсть на загривке дыбом, глаза бешеные и низкое утробное рычание, смешивающееся с шипением. Так она не гоняла даже Антошу. Вылитый демон.
— Это что за херня?! — прогремел Магницкий.
— Это кошечка моя. Шишка! — не без гордости ответила я.
