— И я тут, — отходя от прилипалы, уселся рядом с Витькой.
— Ты же не пьешь, — он насмешливо смотрел на меня в неверии, ну так да. Никто особо не верил, а теперь и я тут синячу один, язвенник-трезвенник.
— Все бывает в первый раз.
Мы выпили немного, но достаточно для того, чтобы мои напряжённые нервы немного расслабились. Сжимающая нутро железка плавно расслаблялась и отпускала тело.
Именно то, что мне нужно. Ноль мыслей, только на затворках сознания теплилось что-то смутное напоминающее о причине моего нахождения здесь.
Плевать.
На все.
Спустя время мы переместились за столик в самом углу возле помпезной сцены. Концерта сегодня не было, лишь клубная музыка лилась из динамиков. Обычная трясучка жирами и не более.
Текущая обстановка начинала меня радовать в один момент. По щелчку. Волшебная реакция организма на алкоголь. Никакой головной боли. Прекрасно. Я был готов влить в себя много, насколько это было возможно. Если я смогу прекратить о ней думать вообще.
— Багиров, давай уйдем? — девица плавно переместилась на мои колени, пока я продолжал упиваться с Вельским. Друг пренебрежительно хмыкнул, ожидая моей реакции. А я взорвался, вот переполненная чаша терпения.
— Блядь, ты можешь на хер слинять отсюда? Я тебя трахал, пока хотел. Сейчас не хочу я больше, ясно?! Я любую могу уложить в кровать и трахнуть, но интерес кончается, и все, блядь. Имей чувство уважения к себе, твою дивизию!
Взгляд девки на минутку стал стеклянным, я тяжело выдохнул и аккуратно спихнул ее на диванчик, да она измором возьмёт любого. Сколько можно уже?!
Она сделала глоток шампанского с таким же непроницаемым лицом, а затем повернулась ко мне и с огнем в глазах выпалила.
— Так уж и любую?
Пришлось приложить максимум усилий, чтобы не нахамить. Ну как можно быть такой тупой?
— Представь себе!
— Бьюсь об заклад, что Зайцеву не сможешь.
Компания начала реветь и свистеть. В моем поплывшем мозгу ничего не загорелось красными огнями. Я с полной уверенностью пренебрежительно и победоносно выплюнул ей в лицо:
— Кизяк вопрос, месяц, и она будет прыгать на моем члене с особым удовольствием.
Глаза лисы загорелись, все вокруг начали смеяться, кроме Вельского. Сейчас он мне нравился меньше всего, потому что пихал в бок и пытался толкать глубокомысленные речи.
— А если нет? — кто-то переспросил из компани.
— Тогда я пройдусь голый по университету. Днём. На перемене. У всех на виду.
Последний глоток алкашки сделал свое дело.
Глава 10
МИША
Зловонный запах тухлых яиц (может и спаленных к ебеням собачьим) и удушающий смрадный привкус во рту заставили меня встать. Что стало ни хреновой такой ошибкой, ведь резкий подъем с кровати явно не вписывался в идеальный план пробуждения после откровенной пьянки до потери пульса — за резким скачком последовал еще больший наплыв тошноты. Руками впился в гладкую прохладную поверхность стола, стоящего ровно посредине комнаты.
Короткий выдох. Вдох. Ну выблюю органы, делов-то? Ощущение, что в рот испражнились десятки кошек. Воспаленный мозг пульсировал и заставлял меня медленно моргать, ведь даже такие движения выворачивали наизнанку. Хочелось открутить себе голову, лишь бы бесконечный вой в пустой коробке прекратился.
Пальцы скручивались от очередного болезненного спазма. Выдохнул спертый воздух.
На мне из одежды только штаны, это наводило на некоторые подозрения, но я не способен был и двух слов связать до кучи, так что решил прикрыть глаза и подумать о хорошем. Не получилось. С трудом разлепил слипшиеся веки и теперь думал о низменном. Еб вашу налево.
Например, какого черта прямо напротив меня стояла надувная кукла из сексшопа и как низко на самом деле я мог пасть? Обведя неприглядную комнату подозрительным взглядом, понимал, что с каждым движением глазных яблок головная боль усиливалась в геометрической прогрессии. Тут был какой-то нешуточный замес, в котором я уж точно принимал активное участие. И мне хотелось бы знать, что именно тут происходило, и не надо ли мне бежать сдавать анализы.
Например, на сифилис?! Конченный придурок, ты трахаешься в презике, нах тебе анализы? Пока больная фантазия подкидывала разные картинки возможных оргий с резиновыми женщинами, физическая составляющая дала окончательный сбой.
Меня пронзило спазмом, проходящимся тупым ножом от макушки до пят, заставляя меня хотеть подохнуть, чтобы не мучиться от жуткого похмелья. Вот они…отходняки, а вертолеты уже были или только будут?
— Блядь, как плохо, — схватившись за край незнакомой кровати, я стонал как резанная свинья на убое. Согнувшись в три погибели, с трудом попытался снова разодрать глаза. Я не знал, чья это комната, более того, я не понимал, как я тут оказался.
— Привет, майор Пейн на минималках, — в комнату с пыхтением зашел Вельский, перекидывая при этом пару бутылок с водой, уложенных у кровати. Он тоже был наполовину раздет и с громким стоном плюхнулся на кровать как бревно в озеро. То есть, я спал не сам? Оглядевшись, не заметил никаких баб, зато один мужик и резиновая женщина на месте. С трудом сглотнул и начинал судорожно вспоминать. ЧИСТЫЙ ЛИСТ. Ровно с того момента, как мы танцевали на столе в обнимку с бабами, снявшими с себя верх, чистый, мать его, лист.
— Только не говори, что мы спали в одной кровати, — со свистом развернулся к нему. Тело словно захотело заставить меня страдать еще больше, так что и поворачивать головой становилось проблемой.
— Воу, какие мы нежные. То есть вчера ты кричал «ВИТЕНЬКА, ПОЙДЕМ ОТСЮДА, ТУТ ОДНИ БЛЯДИ, МЫ ЛУЧШЕ БЛЯДЕЙ». А сейчас у тебя на лице целый спектр негодования, что Витечка все-таки согласился заменить тебе блядей? — забавно изогнул бровь и сморщился. Это все нихренашечки меня не успокаивало. Вельский хмыкнул и повернулся лицом в подушку. — Я тебя ненавижу, Багиров. Запомни это! Кто запивает водку шампанским?! КТО? — пропыхтел в подушку.
А я вот не помнил такого. Помнил лишь как в очередной раз поцапался с нашей давалкой, ну так там было за что.
— Я пил коньяк, — гордо заявил и попытался встать.
— Ха, это было до или после наших коктейлей? — поднял руку и тыкнул в меня пальцем. — Проверка связи, вдруг ты умер, и я говорю с призраком.
— Очень смешно.
— Смешно вчера было мне, Багиров. Когда я тянул твое тельце домой, а ты мне все кричал, что Настя тебя с говном сожрет и домой нельзя, потому что племяшка спит, а ты пьяный и вонючий. Что, кстати, было недалеко от истины.
В голове со скрипом проворачивались шестеренки, я ни черта не помнил, даже намека на подобную ситуацию ни в одной из заплывших алкашкой закоулков памяти не находил. Со стоном ударил себя по карманам, где обычно носил телефон. Сотни пропущенных и все от сестры, последнее злобное сообщение от Каина.
