Я не знаю, кем надо быть, чтобы нихуя не среагировать на такую картинку. Ноги просто созданы для того, чтобы их трогать, лизать и целовать, чтобы Ника от удовольствия забыла нахрен свое имя и осипла от криков. Бедра плавные, а эта кожа, сейчас покрытая мурашками, но при этом ничуть не менее прекрасна, побагровела вся под моих взглядом. Еще бы. Никудышные попытки прикрыться были для меня смешны.
От меня тебе не скрыться, девочка.
— Тшш, — вжимая в себя девушку, сам покрылся мурашками, блядь, что за реакция такая? Одно касание, и член встал, плотно прижимаясь к округлой попке. Вау. Вау. Просто вау! Медленно водил по телу одной рукой, а второй все подбирал нужный температурный режим. Расслабить. Обезоружить. Подчинить.
— Миш, я..
— Спокойно, я не сделаю больно, только приятно, да? — прошипел в ушко, а сам просто разрывался от желания обладать. Словно ребенок открывает новогодний подарок, так и я не мог налюбоваться на бархатную кожу, и аккуратную спину, плавно переходящую в округлые ягодицы.
— Мне…страшно, Миш.
Ника попыталась развернуться, но я не дал, зафиксировав на одном месте, не прекращая нежно водить пальцами по спине. Мягкими расслабляющими движениями опускался к лопаткам, пока покрывал шею невесомыми поцелуями. Вот так, моя девочка, расслабляйся.
— Больно не будет. Будет только приятно, да?
Скажи “да”, скажи! Она полумыча, скорее промурлыкала нечто нечленораздельное, когда я начал продвигаться к груди. Одну. Вторую. Сжимал в ладонях и от нежного писка чуть позорно не кончил. Приходилось про себя считать в уме уравнения, лишь бы прямо сейчас не догнаться.
— Миш! — на выдохе прошептала, когда я начал осторожно спускаться ладонью вниз по аккуратному плоскому животику дальше, погружая пальцы в горячее и истекающее соками влагалище. Готова. Для меня.
— Да, — скользнув внутрь, все так и целовал плечико, оттягивал сосок, и просто наслаждался теми звуками, что удалось выхватить из-под потока воды, поливавшей нас, не давая замерзнуть.
Узкая, горячая, моя.
Членом скользил по аккуратной попке, не прекращая погружать в нее палец. Один, затем плавно подключил второй, сразу почувствовал разницу, Ника вскрикнула, а потом плавно осела в моих руках.
— Больно?
— Чуть-чуть.
Чуть-чуть, это не сильно, да? Я хрен его знает, как с девочками дела иметь, у меня их не было никогда, в принципе не был уверен, что они существуют, но Ника живое тому подтверждение, и это, блядь, очень хреново, потому что мои познания крайне ограничены. Моим шлюхам приставили не раз и не два до меня, там уже траншея, а не узкое местечко.
С гулким стоном разочарования вытащил из нее пальцы и развернул к себе, слизывая ее соки с руки. Она в ужасе уставилась на меня, а потом взгляд упад ниже. Смотри, привыкай, обустраивайся, детка.
А затем не медля ни секунды впился в губы, осторожно приподнимая ее за бедра и усаживая на себя. Она автоматически обхватила меня ножками, так что я уверенно притянул ее к стенке, сжимая в руках манящие ягодицы. Промежностью она упиралась в меня, заставляя звереть от возбуждения. Это блядь, вообще нереально просто. Невозможно не взять ее сейчас. Но мне пришлось снова тормознуть. Нельзя так. Не здесь.
Поцелуи становились все глубже и развратнее, Ника не стесняясь стонала мне в губы, изгибаясь на мои ласки. А они были жадными, одержимыми, я дорвался до нее и отпускать точно не собирался. Осторожно погрузив в нее один палец, мягкими движениями водил по клитору, наращивая темп. Захват на шее усилился, моя девочка вонзилась в меня ноготками и застонала в губы.
Кончала она красиво, прикрывая веки и раскрывая губки в немом крике. Моя. Красивая.
— Умничка. Умничка, — оторвавшись на мгновение, резко выключил воду и прямо в таком виде потащил ее в комнату, где не разбирая ничего вокруг, повалил на кровать, сметая на своем пути мебель, двери и косяки. Плевать, на все плевать.
— Миш, я..
— Тшш, — плавно опускался к груди и, накрывая сосок, стал посасывать, периодически цепляя зубами, прикусывая.
Сразу все разговоры прекратились, Ника прогнулась в пояснице, впиваясь ладонью в мои волосы. То притягивала к себе, то оттягивала назад. Тянущая боль вперемешку с наслаждением — это адская смесь.
Когда я вернулся к губам, провел по ним языком, а затем заставил Нику посмотреть на себя, в ее взгляде бушевал ураган из желания. Моя нежная девочка.
— Я буду осторожен. А ты говори мне обо всем, да? — прошелся по щеке, слизывая пот.
— Да, — шептала обкусанными мной губами.
Я раскрыл ножки и начал медленно входить. Это было так пиздецки хорошо, что на затворках сознания мельтешила мысль сделать это быстро, быстрее, сильнее. Но я зубами выгрыз другой исход.
Не прекращая смотреть на исказившееся болью лицо, плавно качнулся назад. Смог бы я сорваться? Миллион раз, но мне не позволяло что-то, что-то внутри настойчиво вопило, и я подчинялся этому.
Каждый раз по чуть-чуть втискивал себя в горячее местечко, растягивая, и одновременно целуя в губы. Отвлекая. Рваное дыхание наполняло комнату, запах похоти, чистого секса обволакивал. Я дурел от своей девочки, дурел и был абсолютно счастлив от этого факта.
Зашел только наполовину, а ощущения, что уже кончил. Горячая возбужденная грудь терлась о меня сосками, абсолютно вышибая воздух из легких. Разметавшиеся огненные волосы прилипали к лицу, губам, но не вызывали отторжения. Моя.
Качнувшись в очередной раз, я со стоном погрузился в нее полностью, вырывая из груди наполненный наслаждением, болью и чистой похотью стон. Блядь. Не думал даже, что когда-то секс сможет настолько меня затопить эмоциями. Не в пубертате же вроде!
Сложнее всего замереть и не двигаться, особенно когда пульсация внутри разрывает.
— Какая узкая, — прошептал в губы, все также сканируя реакцию. Нахмуренные бровки постепенно разглаживались. Отпускает боль.
— Миш, ты такой…тебя…
— Я плавно, да? — кивок в ответ, а затем она сама потянулась к моим губам цепляясь маленькими ладошками за шею. Лучшее, что я чувствовал в своей жизни. Лучшее.
Постепенно движения стали рваными, резкими, чуть сильными, входил глубже и при этом нежно. Звуки обоюдных стонов, шлепков мокрых тел и рваного дыхания патокой заливали пространство. Хотелось больше. Сильнее. Но я был на грани. И как только Ника закричала, обессиленно упав на мокрые простыни, я со стоном вышел из нее и излился на плоский живот. Редкие мазки крови и спермы покрывали член.
Я со свистом опустился на кровать и перекинул на себя свою Нику. Даше дышать было лень, а член все не оседал. Ах, как хочется продолжить. Но стопорил себе сразу же. Нельзя, ей больно будет. Моей Нике не должно быть больно.
Она, блядь, моя.
И точка.
