Артем говорит ещё что-то, но я не слышу. Но каждый раз, когда на мою дверь обрушивается удар его кулака, вздрагиваю и начинаю дрожать ещё сильнее. Впервые в жизни чувствую себя такой беспомощной и разбитой.
Через некоторое время за дверью все затихает. Больше никто не пытается ее сломать. И никто не говорит мне о любви.
Он ушел.
Сдался.
Оставил меня в покое, как я и просила.
Тогда почему от этого мне ещё больнее???
Глава 25
Артём
Я ушел. Мне больше ничего другого не оставалось. Прекрасно понимал, что моя девочка не откроет эту долбанную дверь, что скрывает ее от меня. Конечно, можно было просто ее сломать, и заставить Кареглазку меня выслушать.
Но чего бы добился этим поступком?
Она закрылась от меня. Ушла в себя и не хочет больше видеть. И я, чёрт подери, это заслужил. Сам виноват во всей этой ситуации. Наделал глупостей, решив, что мне все можно. Считал себя непобедимым, играя на чувствах других людей.
Если бы мне сказали, к чему это приведет.
Что влюблюсь в эту непокорную красавицу и поплачусь за это ее слезами. Бл#дь, какой же я мудак. Никогда не хотел бы видеть ее слез. Она этого не заслужила.
Грудь сдавливает от боли. Иду вперёд, не разбирая дороги. Хочу вернуться и вновь молить ее о прощении, но что это даст? Она не простит. Точно не сейчас. Ей нужно время, и я обязан ей его дать.
Дохожу до своей машины и останавливаюсь. Разворачиваюсь и поднимаю голову, выискивая ее окно. Она там сейчас совсем одна, и плачет. Я до сих пор слышу ее горькие всхлипы, что доносились из-за двери.
Идиот.
Конченый мудак.
Делаю резкий поворот и со всей дури бью по машине. Стекло на двери дрожит и разлетается на мелкие осколки. Наблюдаю за тем, как на руке появляются капли крови. Это ничуть меня не успокаивает. Повторяю удар снова, затем ещё раз и ещё. Бью до тех пор, пока не перестаю чувствовать боль в руке. Она вся красная, нет живого места, но мне пох#й, я это заслужил.
В последний раз оглядываюсь назад в надежде, что увижу ее силуэт в окне. Но там никого нет. И чтобы не поддаться искушению вернуться, быстро сажусь в машину, прямо на осколки стекла, что валялись на сиденье, завожу мотор и срываюсь с места.
Я не знаю, куда еду. Просто вперёд. С каждой секундой все увеличивая скорость. Совсем не замечаю, как выскочил на встречку, но меня это не останавливает. Мчусь вперёд, лавируя между машинами.
Перед глазами раз за разом появляется ее лицо. Взгляд полный боли и отчаяния. Губы, что шепчут мне уйти. Дорога впереди начинает расплываться, а по щекам начинают течь слезы.
Впервые в своей жизни плачу, но сейчас мне на это насрать. Я не в силах это остановить. Да и не собираюсь. Резко торможу и падаю лбом на руль.
Какой же я дебил.
От самопоедания меня отвлекает чей-то звонок. Не глядя на экран, поднимаю трубку.
— Сокол, ты где? — на том конце провода раздается голос Антохи.
— Без понятий. Что хотел?
— В смысле? Мы вообще-то ждём тебя "У Сэма", ты же сам просил всех собраться там.
Мозг начинает быстро работать, и уже через несколько секунд я вспоминаю, зачем мне это было нужно. Сегодня хотел поставить точку в споре, отменить все договоренности. Только опоздал, моя девочка все узнала.
И теперь мне очень интересно, кто ее просветил.
— Скоро буду. Не расходитесь.
Бросаю трубку и вновь завожу мотор, и уже через минут двадцать оказываюсь на месте. Первым делом иду к бару и заказываю двойной виски. От моего внешнего вида все приходят в шок, и бармен не сразу реагирует на мой заказ. Рука продолжает кровить, а вся одежда давно уже потеряла товарный вид, покрытая красными пятнами. Со стороны, наверно, похоже, что я кого-то убил.
— Ты чё, оглох? — со всей дури ударяю по барной стойке, да так сильно, что все вокруг разом подпрыгивают. — Я сказал, виски мне, и побыстрей.
В два счёта передо мной возникает стакан, наполненный янтарной жидкостью. Залпом опустошаю его и требую ещё. Залив в себя несколько порций, кидаю бабки на стол и двигаюсь в сторону випки, где меня ждут парни. Меня слегка заносит, и перед глазами немного плывет.
Кажется, я нажрался.
Что дальше происходило, помню смутно. Кажется, пытался выяснить, кто из этих четверых, с кем спорил, слил все Кареглазке, кому-то надрал задницу. Или, возможно, её надрали мне. Если судить по огромному фонарю у меня под глазом. А несколько ссадин в области рёбер явно появились не просто так.
Но, когда утром проснулся, обнаружил себя в своей постели. Рука была аккуратно перебинтована, а остальные пострадавшие части тела обработаны. На тумбочке возле кровати стояла бутылка минералки, а рядом таблетка от головы. Закинув ее в рот, и утолив жажду, поднялся с кровати.
С кухни доносились вкусные запахи, и туда отправился первым делом. Возле плиты крутилась моя сестра, и судя по всему, готовила завтрак.
— Привет, — прохожу вперёд и сажусь за стол.
Крис вздрагивает, похоже я ее напугал, и затем резко оборачивается.
— Проснулся, наконец, — ее тон не предвещал ничего хорошего. — Может объяснишь, какого хрена, ты вчера творил? Я просто охерела, когда тебя увидела. Ты был весь в крови.
— Не кричи, башка трещит, — морщусь и хватаюсь за виски.
— И поделом тебе, — продолжала она, но уже чуть тише. — А теперь рассказывай, что это вчера было?
Если бы я только сам знал. Вчера из моей груди вырвали сердце и вытрясли всю душу. Любимая девочка меня прогнала, и больше не хочет видеть. А я, конченый дебил, теперь не знаю, как ее вернуть.
— Я влюбился, — только и смог произнести.
Но и этого признания хватило, чтобы моя систер потеряла дар речи. А я минут пять наслаждался тишиной, что было просто раем для моей трещавшей башки.
Ну, а дальше, не знаю, как у нее это получилось, но Крис постепенно вытянула из меня всю правду. Я рассказал ей абсолютно все, начиная с самого первого момента, в который я решил поспорить на мою Кареглазку, и заканчивая тем, что вчера моя девочка меня прогнала.
— Ты, конечно, мудак, братец.
Ничего другого я и не ожидал. Да, и потом, сам это прекрасно знаю.
— Но непоправимых ситуаций нет. Дай ей время, она успокоится и обязательно тебя выслушает. Ну, а тебе придется запастись терпением, потому что времени потребуется много. А теперь ешь, пока я думаю, чем тебе помочь.
Поставив передо мной тарелку с подгоревший яичницей, она мило улыбнулась.
