Кладу свою руку на его, ее не сдвинуть, он только крепче прижимает меня к груди. Потом снимает с меня наушники, поглаживает по голове, что-то говоря в микрофон. Но тут я замечаю, что Энджел на переднем сиденье странно переглядывается с пилотом, пытаюсь взглянуть на зверя, тот крепче обхватывает меня второй рукой, когда мы заходим в крутой вираж, слишком крутой и быстрый. Энджел поворачивается и смотрит на меня, потом на Медведя, что-то говорит, но я ни черта не слышу из-за лопастей вертолета, но что-то происходит, земля не должна приближаться с такой сумасшедшей скоростью! Я кричу, вцепившись в руки Медведя, которые обхватили мою голову, такие мощные и прочные, словно шлем. Резкий удар, но мы продолжаем двигаться, лететь куда-то в пропасть, снова удар, все внутренности словно оторвались и теперь их швыряет внутри живота. На мгновение хватка Медведя ослабевает, но лишь на мгновение. Мне кажется, что мы падаем и бьемся уже целую вечность, наконец тормозим.
— Эмма, Эмма, ты меня слышишь?
Ничего не соображаю, открываю глаза, сердце так бешено колотится, но когда я вижу цепкий сосредоточенный взгляд зверя, то прихожу в себя. Он обхватил мое лицо ладонями, заглядывает в глаза.
— Кивни, если да. — Киваю. — Цела? — Киваю. — Он на мгновение сжимает в тисках мое тело. — Все, все позади, шшш. — Лицо зверя в крови, он вытирает рукой капли, стекающие с макушки на лоб.
Отстегивает ремень, приказывает выйти.
— Энджел, очнись, ну же! — Он хрипит, проверяя пульс на шее своего друга. — Твою мать, давай!
Я подхожу к пилоту, в этот момент мой пустой желудок выворачивает наизнанку. Переднее стекло разбито и впритык к голове расположен кусок скалы, выбитые мозги стекают по креслу. Энджила чудом не задело.
— Блядь! Эмма. — Отводит меня в сторону, увидев пилота. — Твою мать. Посиди тут.
— Энджел жив?
— Да, надо достать его.
Медведь вытаскивает его из вертолета, тот слабо стонет, пытаясь открыть глаза.
Вокруг нас скалистая местность, ледяной ветер пронзает насквозь. Медведь что-то делает в своем телефоне, голова Энджела на моих коленях. Он жив, но так и не пришел в себя. Уже темнеет, зверь снимает свое пальто и укутывает меня в кокон.
— Поломка? — Глаза черные, сосредоточенно смотрит вперед, не отвечает. — Почему тебя хотят убить? Ты плохой человек?
— Смотря что попадает под твое определение слова плохой.
— Ты бандит?
— Нет, я тот, кто их уничтожает.
— Как?
Он смотрит на меня, он убивает их.
— А что попадает под твое определение слова плохой?
— Я с Украины, смотришь новости? Знаешь, что сделали с моей страной?
Киваю.
— Это сделали плохие люди.
— Ты имеешь отношение к политике?
В этот момент Энджел кряхтит, открывает глаза.
— Сучары конченные, ни че так поездочка.
— Как ты брат? — Медведь опускается перед ним на колено, искренне обеспокоен.
— Лучше. Где Серый?
Мы молчим.
— Блядь!!! — Садится. — Кости вроде целы. Если бы не ты, Эмма осталась бы без головы.
Смотрю на Медведя, он встает, меря шагами территорию.
— Перережу всех. Только свои знали о полете и направлении. Связи нет. Но Ос сможет отследить нас.
— Задница отмерзла. — Энджел пытается встать.
— К вертолету не ходи. Мозги наружу… Блядь, второй раз за неделю.
Он наклоняется ко мне, поправляя пальто, проверяя, чтобы оно было плотно запахнуто. Я жмурюсь, мне не по себе от вида запекшейся крови на его лице. Но от его близости так тепло, горячие ладони гладят меня по голове. Я чувствую, что он ощущает свою вину, ведь я второй раз подверглась опасности рядом с ним. Молчит, потом отходит с Энджелом в сторону и тихо о чем-то говорит. Сую руки в карманы и нахожу там браслет, который вернула в ночь неудавшегося побега. Не знаю почему, но надеваю его на руку.
Не знаю сколько прошло часов. Медведь обошел ближайшую территорию, тут такой крутой склон, что дороги поблизости быть не может. Идти мы не сможем, Энджел еле передвигает ноги. В вертолете был маячок, лучше ждать тут. Я отдаю пальто Медведю. Он непонимающе смотрит на меня. Забираюсь к нему на руки и жмусь к груди, тут так тепло и безопасно, и глаза начинают слипаться. Обхватывает меня руками, словно убаюкивая.
— С тобой ничего не случится, это я тебе говорю. — От его бороды пахнет сигарами и одеколоном.
Вздрагиваю от звука лопастей. Наш вертолет ожил, но это невозможно, у него снесло всю переднюю часть. На улице непроглядная тьма, и с неба падает узкий цилиндр света.
— Эмма, нужно вставать.
На землю по веревочной лестнице спускается Ос.
— Все хорошо, я пойду следом, нужно помочь Энджелу.
— Я не смогу, нет, нет. — Я никогда не заберусь в парящий над нами вертолет по этой колыхающейся лестнице.
— Ты должна. Он не сможет тут сесть. На тебе будет страховой трос, и Ос пойдет прямо над тобой. Ты не сорвешься.
— Почему ты не пойдешь со мной?
— Я должен держать Энджела, Ос слабее меня. Я иду сразу за тобой, Эмма, все будет хорошо.
Зверь обвязывает меня вокруг талии, замки лязгают.
— Главное не смотри вниз, только на ноги Оса у себя над головой. Поняла?
— Угу. — Руки дрожат, у меня не хватит сил даже ступит на лестницу.
— Скоро все будет позади, иди. — Медведь придает мне уверенности, но не лишает страха.
Ос даже не спросил готова ли я, трос дернулся, он секунду помедлил пока я подойду к лестнице, пополз дальше. Карабкаюсь вверх, оборачиваюсь и бросаю взгляд на зверя.
— Ты сможешь, смотри наверх, я иду сразу за тобой! — трос тянет меня выше, руки как ватные, пальцы сжимают мягкую лестницу, она вся качается, по ней невозможно ползти. Я плачу и от этого руки трясутся сильнее. Вертолет нависает над нами, пятки Оса слишком далеко. Еще рывок.
— Эмма, еще параметров, давай! — с трудом слышу его крик, он уже забрался в вертолет и тянет ко мне руку. Я зачем-то оборачиваюсь, хочу убедиться, что зверь в порядке, но тут же теряю равновесие, голова начала кружится от высоты и к горлу подкатила тошнота.
