— Эмма, все хорошо, не бойся. Смотри на меня, мне в глаза и больше никуда.
Рыдаю, голос Медведя доносится снизу, пытаюсь сосредоточится на его глазах, освещенных фонарями.
— Еще чуть-чуть, нужно постараться совсем немного. — Его хрип приводит меня в чувства. — Ос тебя достанет, верь мне.
— Эмма!!! — рука Оса так далеко, хотя до нее всего метр. У меня больше нет сил. Он свешивается и буквально за шкирку затаскивает меня в вертолет. Я рыдаю у него на груди.
— Все позади…
В кабине появляется Медведь, затаскивает Энджела. Его взгляд отстраняет Оса. Протягивает ко мне руку и заключает в объятия.
— Ты молодец, молодец.
Вселенная услышала мои мольбы, и мы пересаживаемся на колеса неподалеку от Керченского пролива. Замечаю, что отряд дотракийцев больше не смотрит на меня как на добычу. Садимся в Рэнджик, близнец взорвавшегося джипа.
— Эмма, чтобы не происходило, не смей жаться к другим мужикам, это ясно?
— Ты вообще с ума сошел? Я едва не свалилась! Ос меня вытащил!
Отстраняюсь, мне надоели его угрозы.
— Я рядом, впредь находи утешение в моих объятиях.
— С твоей стороны одни претензии и угрозы!
— Иди сюда, — нежно притягивает к себе.
— Миша… — Начинаю я робко, пробуя на вкус это новое имя. Он меняется в лице, но лишь на секунду.
— Я слышала Алла так тебя называет, — серьезно смотрит на меня. — Кто она?
— Женщина, вырастившая меня.
— У тебя нет родителей?
Еле заметно кивает.
Мы несемся за двести по Керченскому мосту, я слышала о нем по новостям. Уже светает. Сижу, поджав под себя ноги, Медведь в стороне, гипнотизирует вид за окном своими угольными глазами.
— Покушения, они происходят часто?
Ос смотрит в зеркало заднего вида, ждет, что ответит зверь. На переднем сиденье сопит Энджел.
— Нет.
— Я с тобой неделю и это случилось уже дважды.
Он снова притягивает меня к себе, тяжело вздыхает.
— С тобой ничего не случится, Эмма. Я отрежу голову каждому, кто к этому причастен.
Этот человек слишком опасен, как бы сильно меня не тянуло к нему.
Мы заруливаем в двухметровые ворота. Быстрым шагом Ос ведет меня к дому, Медведь раздает указания отряду дотракийцев.
Прохожусь по первому этажу в поиске телефона или компьютера. Вижу, как Ос заносит мои вещи. Тут же шарюсь в поисках документов, их нет, как и телефона!
— Что потеряла? — спрашивает зверь, как ни в чем не бывало. Провожает меня в спальню, мое новое пристанище.
— Ты знаешь!
— Я даю тебе все!
— Нет не все! У меня нет свободы, зато я уже дважды чуть ли не сдохла из-за тебя!
— Успокойся и опусти свой зад. Ты теперь моя. И Эмма, еще раз увижу в объятиях другого мужика — лишишься головы.
— Что?! А при чем тут я! Со мной обращались как с вещью в том доме, рассматривали словно безделушку, хамили на каждом углу, хватали за руки, это тебя ни капли не волновало!
— Кто? Кто к тебе прикасался? — Зверь сделал шаг вперед, и я отскочила. — Язык проглотила? Я задал вопрос!
— Врач твой, вот кто! — не уверена, что стоит рассказывать про случай в бассейне. В последнее время Ос бесит меня не так сильно.
— Кто кроме него?! Ну! — поднял подбородок и заглянул в глаза.
— Отстань от меня, — я ударила по его руке, глаза зверя округлились, и он впечатал меня в стену. — Ты ведешь себя как животное!
— Я задолбался приземлять твои выебоны! — хватает меня за шею, я брыкаюсь как хомяк в пасти льва. — Это теперь твой дом, а тут твоя комната.
Стены осыпались, когда он вышел и долбанул дверью. Еще чуть-чуть и окна вынесло бы ударной волной его гнева. Это я задолбалась трястись от страха за свою жизнь и от страсти, когда он стоит рядом. Безумие, граничащее с бредом.
Ложусь на кровать, проглатываю две таблетки снотворного, когда-то данных мне Биалисом. И как его угораздило связаться с этой компанией, он ведь совершенно другой! Интересно, как там Энджел. Я с ужасом понимаю, что волнуюсь за этого человека, ведь еще недавно его присутствие пугало меня. А Ос, казалось, что уж его то я всегда буду не переваривать, но отчего-то не сдала ту отвратительную выходку Матону.
Открываю глаза, уже за полдень, солнце больше не заливает комнату ярким белым светом. Выхожу на балкон проветрить голову и вижу, как Медведь садится в машину с ней, той женщиной с рождественского ужина. Когда она успела сюда заявиться?! Она тоже входит в их банду? Как всегда, выглядит роскошно, а рука зверя на ее бедре, подталкивает к машине. Он отдает окурок стоящему рядом амбалу, бросая на меня безразличный взгляд. Уезжает. Сволочь, ненавижу его, и эту мразь в дорогущих туфлях тоже. И всех вокруг!
Эмма 17 лет
А он джентльмен, за неделю даже не притронулся, смотрит только постоянно. Не знаю кем он работает, но дома тепло и полно еды. Я ищу работу, хотя мой спаситель говорит, чтобы я не торопилась.
Мне повезло, я нашла место в Кодаке, всегда интересовалась фотографией. Буду проявлять снимки и продавать разные рамки. Никаких пьяных свинских морд и домогательств.
Довольная, возвращаюсь домой с бутылкой шампанского, человек давший мне приют еще и обеспечил карманными деньгами. Хочу отметить событие. Но на пороге слышу женский голос.
— Я беременна, ты что, не знаешь откуда дети берутся?!
— Я месяц тебя не видел!
— А до этого целый месяц трахал! Не веришь и пусть, вот рожу сделаем тест ДНК, а пока мне не где жить.
— Ты не можешь тут остаться.
— Это почему? — минута тишины. — Уже нашел себе другую бабенку?
— Она не бабенка.
Я ставлю бутылку на стул рядом с дверью. Мне нужны деньги хотя бы до аванса. Ныряю в куртку Миши и достаю оттуда пару сотен, тихо захлопываю дверь.
Ос
Я люблю сильных женщин. Таких, что могут ответить, на вопрос, на обиду и на удар. Настоящих, с характером, без напускной пыльной слабости и покорства. Такие по вкусу мужикам без яиц или, например, Энджелу. Он их только трахает, так что на остальное ему плевать.
Сжал руки в кулаки, только бы не трогать Эмму. Медведь сразу дает понять, что я слишком близко к его женщине. Она его, вот уже сидит на его коленях, жмется к груди. Хватит об этом…
В том году было не больше пяти покушений, этот год только начался и уже два за неделю. Кто-то пронюхал об Эмме, других объяснений нет. А Матон, как наивный мальчишка, не замечает очевидного. Зря он все это затеял.
