Старая родовитая знать, верная старому обычаю престолонаследия, хотела видеть на престоле Петра Алексеевича, внука Петра, сына казненного царевича Алексея.
Выдвиженцы петровского времени — Толстой, Меншиков, Ягужинский, Шафиров… впрочем, долго перечислять, были в ужасе от перспективы воцарения Петра. Пётр Алексеевич был уж очень откровенным знаменем возвращения к старому — ко всему, что было до Петра. Новоявленные князья уж очень не хотели обратно, в грязь, и у них было надежное средство поставить на трон не того, кто имеет право, а кто больше нужен этой шатии.
ПРОДОЛЖАТЕЛИ «ДЕЛА ПЕТРА»
В ночь на 28 января, за считанные часы до смерти императора, именно эти высшие сановники собрались во дворце для обсуждения преемника, уже начали было склоняться к провозглашению императором юного Петра Алексеевича. Как–никак, прямой наследник Романовых по прямой мужской линии.
Собравшиеся, при всей громадности их власти, ужасно не уверены в себе. Не раз они спрашивают статс–секретаря А.В. Макарова — нет ли каких распоряжений императора, ещё неизвестных?! А их нет. Пётр хоть и провозглашен чуть ли не богом, из гроба не подсказывает ничего, и «дельцы» просто не знают, что предпринять.
Сторонники великого князя Петра Алексеевича предлагали даже сделку — давайте возведем его на престол, а до совершеннолетия Петра пусть правит Екатерина и Сенат…
В комнате, где решается сверхважное государственное дело, решаются судьбы всей громадной Российской империи, странным образом присутствовали гвардейские офицеры… Что они делали тут, в зале, где высшие сановники решали столь важные вопросы?! Праздный вопрос, если гвардейцы громко переговаривались между собой, демонстративно не замечая остальных, а тема была одна: они, гвардейцы, тут же разобьют боярству головы, если бояре не станут присягать «матушке–государыне», императрице Екатерине …
Так и продолжалось, пока за окнами не раздался с площади барабанный бой, звуки команд. «Оказалось», оба гвардейских полка вышли на площадь, выстроились в каре. Есть свидетельства, что даже выкатили пушки, стояли возле них с зажженными фитилями. Впрочем, насчет пушек, может быть, и преувеличение, не все подтверждают эту деталь.
Князь Репнин, президент Военной коллегии, сердито вопросил:
— Кто смел без моего ведома привести сюда полки?! Разве я не фельдмаршал?!
На что Иван Бутурлин, командир Семеновского полка, отвечал, что полки позвал он по приказу императрицы, которой все должны подчиняться…
«Не исключая и тебя»,
— ткнул пальцем в Репнина Бутурлин.
При появлении полков гвардейцы, торчавшие в зале, достали из ножен шпаги, а Меншиков тоже вынул шпагу, демонстративно протер лезвие обшлагом мундира и заявил, что если кто–то против матушки–царицы, то пусть высказывается, очень интересно будет все это послушать.
Екатерину провозгласили императрицей не потому, что её избрал Земский собор; не было даже фикции 1682 года, когда толпа из случайных людей выкрикнула: «Хотим Петра!» Екатерину I возвела на престол гвардия, прикрываясь истолкованием воли почившего Петра. Мол, раз он короновал её в 1724 году, значит, хотел видеть императрицей после себя.
Что это была за монархиня, прекрасно показывает такой эпизод: «…рано утром Петербург был разбужен страшным набатом: это неутешная вдова императрица пошутила над столицей — ради 1 апреля». (Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций. Т. 3. Ростов–на–Дону, 2000. С. 199)
А менее чем через год возник новый аналог Боярской думы — Верховный тайный совет. Возник не потому, что в нем было нечто необходимое для страны, а как следствие интриг: кучка высших приближенных Петра любой ценой хотела сохранить свою власть. Сенат — это собрание высших чиновников, а они создали собрание уже совершенно мафиозное — по принципу личного знакомства и личных договоров друг с другом. Почему Совет именно тайный? А потому, что никому не надо знать, какие дела на нем обсуждаются!
8 февраля 1726 года создан Верховный тайный совет в составе А.Д. Меншикова, Ф.М. Апраксина, Г.И. Головина, А.И. Остермана, П.А. Толстого, Д.М. Голицына и герцога Карла Голштинского. Карл попал в эту высокую компанию исключительно как муж старшей дочери Петра, Анны Петровны.
Этим же указом Сенат лишился названия «правительствующий» и стал называться просто «высоким». При отъезде императрицы править должен был теперь Верховный тайный совет…
Печальна судьба этих первых «верховников» — членов Верховного тайного совета, созданного Екатериной I в 1726 году. Первоначально из 7 «верховников» 5 были выдвиженцами петровского времени — ведь они и задумали этот орган власти как своего рода Боярскую думу для «своих». Но очень уж неустойчивыми, неопределенными людьми были эти самые «выдвиженцы»! Даже как интриганы они проигрывали потомкам древних родов: ведь даже интриганам необходимо доверять хоть кому–то и уметь действовать сплоченной группой. А выпестованные Петром «дельцы», «птенцы гнезда Петрова» не умели этого просто патологически и все время сцеплялись и с феодальными кланами Долгоруких и Голицыных, и друг с другом. Они предавали друг друга с такой рьяностью, что очень быстро в Верховном тайном совете соотношение изменилось в пользу старинных родов, Долгоруких и Голицыных (в том числе и потому, что члены феодальных родов умели держаться друг за друга).
А из первых семи членов только Головин и Остерман остались в составе Верховного тайного совета после всех перемен до 1730 года.
Всего четыре года оказалось отпущено Верховному тайному совету, но «зато» каких четыре года! Время правления двух императоров — Екатерины I и Петра II!
Замечу, что наследственная аристократия, представители старинных родов ещё далеко не у власти, они как оттеснены Петром, так пока и не стоят у кормила государства. Они ещё только возвращаются, и очень характерно, что в рядах этих возвращающихся мы видим именно Голицыных и Долгоруких, а не сказочно бездарных Буйносовых. Аристократия Руси XVII века, зашуганная «самым низким шляхетством», холуями и клевретами Петра, постепенно поднимает голову и приспосабливается к новому положению вещей… По крайней мере, та её часть, которая способна приспособиться. Пока что те, «жадною толпой стоящие у трона», — это ещё выдвиженцы Петра I.
И жена, и его ближайшие «сподвижники» — это прямые порождения Антихриста, это те, кого он вырвал из небытия, втащил в историю и кто, не будь Петра, никогда не был бы ни известен, ни богат.
А семья, родственники Антихриста, его наследники оказываются во власти всей этой сволочи … (Я использую слово не в ругательном, а в историческом смысле. — А.Б. В те времена слово сволочь использовалось не совсем так, как сейчас. Так назывались те, кого стаскивали, «сволакивали» на строительства каналов или на заводы. В официальных документах так и писалось — «посылаю на завод двести человек всякой сволочи, кого удалось загрести».), которую он сам же старательно отобрал и от которой, в силу естественного хода событий, стал зависеть.
