— Отыгрывается за вчерашнее.
— Хочет вернуть себе клуб? Какая следующая ставка?
Хохлов рассмеялся, обратился к девушке, сидящей слева:
— Сложи фишки, — выпил остатки виски и пообещал. — Следующий выигрыш будет моим.
— Ничего подобного, — возразила женщина с короткой модной стрижкой. — Тебе просто повезло. Однако мы все знаем, как быстро удача от тебя отворачивается. Стрельнешь один раз и на этом всё заканчивается. Остальные выстрелы идут вхолостую.
— Остынь, Лера. Прекрати облизываться на мой… — рассмеялся Хохлов. — Видимо, тот самый один раз был для тебя незабываемым.
За столом поднялась волна смеха. Насколько я поняла, за столом были все «свои», завсегдатаи, за исключением, меня, Марата и еще одного мужчины, по лицу которого было заметно, что он лишь из вежливости рассмеялся вместе со всеми, но смысла шутки, понятной узкому кругу, не понял.
— Таша, новую колоду! — потребовал Андрей Николаевич. — Говорят, ты хотел меня видеть, — небрежно скользнул взглядом в сторону Марата.
— Есть разговор.
— Говори, — сыто улыбнулся Абрамов. Поняв, что Марат имел ввиду разговор наедине, мужчина добавил. — Говори, не стесняйся. Здесь все свои!
— Ну что ж… — негромко произнес Марат. — Есть одно место для строительства. Получить разрешение довольно непросто.
— Знаю-знаю, о каком именно месте идет речь! — прервал Марата Абрамов. — Много лет назад этот пустырь на отшибе никому нафиг был не нужен, планировали строить интернат для детей-инвалидов. Но денег, как известно, в бюджете не на все нужды хватает! — весело рассмеялся мужчина. — Стройка так и не началась, город разросся и теперь тот пустырь, как бельмо на глазу, в довольно привлекательном районе. С юга от него в будущем проложат трассу регионального значения. Пока все только в планах, но я своими глазами видел проект и могу смело сказать, что через лет пять, если с умом распорядиться землей, это место будет приносить золотые яйца! За ними, как известно, многие охотятся… В моих силах кое-что… кхм… подвинуть. Это я знаю. Но я не знаю, почему я должен уступить тебе, Дадашев, а не кому-то другому. Например, тому же Дзагоеву.
При этих словах усмехнулся мужчина в темно-лиловом костюме, со смуглым, жестким лицом и густой, черной клиновидной бородкой.
Девушка Таша тем временем подала новую колоду Абрамову. Он лично сорвал с нее упаковку, ловко перетасовал карты.
— Я подумаю, — вскользь бросил Марату Абрамов.
Он ловко разложил карты на сукне красивым веером, собрал их снова, не прекращая перемешивать.
— Играем. Ставка двести тысяч, — улыбнулся, зачем-то посмотрел в мою сторону, уточнив. — Для начала.
=18=
Я думала, что одним раундом дело обойдется. Наивно полагала, что присутствующие сыграют в простого дурака и разойдутся по своим делам. Но за этим столом играли в другие игры, из разряда повыше и посложнее. Я в них точно не разбиралась, лишь наблюдала за игрой со стороны и старалась не привлекать лишнего внимания.
Мне оставалось только удивляться тому, как быстро росли ставки в этой игре.
Марат ставил на кон свои деньги, но мороз по спине бежал у меня. Я и не подозревала, что так быстро можно подняться до миллиона. Откровенно говоря, меня и начальная ставка сильно шокировала.
Игра только набирала обороты, и почему-то мне это не нравилось.
Не нравился дурной азарт в глазах игроков, и холодные, злые взгляды, при проигрыше.
Но больше всего мне не нравился сам Абрамов. Он оставался спокойным, даже веселым, но его пустые, зеленоватые глаза алчно сновали по игрокам в момент наивысшего напряжения. Ему нравилась даже не сама игра, но наблюдение за игроками. Он впивался бусинками глаз в лицо проигравшего или победителя, словно хотел выпить с него все эмоции.
— Я пас! — сдалась женщина с короткой стрижкой, которую звали Лера.
Из разговоров за столом я поняла, что она занимает высокий пост в прокуратуре. Хохлов был из отдела финансового контроля, Дзагоев — крупный бизнесмен, метящий в политику. Спутницами этих мужчина были их жены или любовницы. Словом, ни одного простого смертного, кроме меня и прислуги, здесь не было.
— Лера-Лера, быстро же ты сдулась… — протянул Хохлов. — До сих пор считаешь, что удача на твоей стороне.
— Да пошел ты. С удовольствием посмотрю, как твои карманы сегодня опустеют! — язвительно отозвалась женщина.
— Не так быстро. Я еще закажу тебе выпивку за мой счет. В честь выигрыша, разумеется! — похвастался.
Однако и он через некоторое время выбыл из игры, с сожалением отложив карты в сторону.
Остались только трое.
— Дадашев, Дзагоев и я… — прокомментировал Абрамов.
Он опустил карты вниз на стол и размял пальцы.
— Повышаем ставки, господа. Ставлю на кон разрешение на строительство. Ставка высокая, поэтому не подкачайте! — хохотнул он и выпил, уставился нехорошим взглядом на стакан Буйного. — Ты совсем не пьешь. Подлей ему! — приказал мне.
Дзагоев ухмыльнулся, погладил себя по короткой бородке и прямо посмотрел на Марата, предложив ему:
— Еще не поздно пасануть.
— Лучше свои карты сдай. Они у тебя явно фуфловые, — усмехнулся Марат.
— Значит, продолжаем играть. Но только нужно повысить ставки. Ну-с!
Абрамов сложил ладони домиком под подбородком и посмотрел на мужчин по очереди.
Дзагоев без промедления выложил на стол ключи, прокомментировав:
— Aston Martin…
— Всего лишь спортивная тачка, — мгновенно отозвался хозяин вечера. — Игрушка. Такую я и сам могу купить. Предложи мне что-нибудь другое.
Дзагоев задумался, взглянул на Марата, словно оценивая, какую ставку тот может сделать и сообщил:
— Торговый дом «Плаза».
— Неплохо, конечно. Но предсказуемо. Удиви меня.
Мне стало не по себе, как Абрамов выуживал высокие ставки и играл на честолюбии.
— Хорошо, — стиснул зубы Дзагоев. — Ляйсан.
— Что Ляйсан? Домашний питомец? Название любимой игрушки? Ну?
— Я выбрал ее второй женой. Ей двадцать. Красотка, еще сзади распечатанная… — небрежно произнес Дзагоев, вызвав волну одобрительного шума. — Проиграю, забирай.
— Ах, ты про ту самую Ляйсан! — понимающе протянул мужчина. — Хорошо, принимаю ставку, — кивнул Абрамов и посмотрел на Марата. — А ты, Дадашев? Что можешь поставить ты?
— Деньги. Бизнес, — пожал плечами Марат.
— Еще предложи мне свои спортивные награды. Нет, неинтересно… — забарабанил по столу пальцами. — У тебя есть кое-что другое. Поставь на кон ее! — потребовал Абрамов, посмотрев прямо на меня.
