Однако вопреки ожиданиям прикосновение к моим губам было очень осторожным. Нежный контур моих губ, которые даже еще никто не целовал настойчиво, немного царапнуло шершавой кожей на большом пальце мужчины. Небольшой укол дискомфорта заставил меня очнуться.
Я подняла взгляд, осмелившись посмотреть на лицо Буйного. Между его густых бровей пролегла глубокая, жесткая складка, глаза были холодными, с трезвым взглядом, впитывающим каждую деталь.
Он привык оценивать ситуацию за жалкие доли секунды и реагировать в тот же миг.
Грубоватое, простое лицо мужчины не было лишено своей привлекательности, а губы, хоть и не улыбались, но выглядели желанными.
Посмотрев на полные, манящие губы Марата, я испытала тайное желание поцеловать его. Возможно, в моей крови играло слишком много адреналина и он сметал в сторону все прочие, разумные мысли, которые были лишь об одном: бежать.
Был ли у меня выбор?
Я оглянулась по сторонам, посмотрела на стены темного переулка, поежилась от ночного холода, проникшего в каждую клеточку тела. Я не могла согласиться на предложение незнакомца, но и не видела другой возможности для спасения.
Подняв лицо, едва успела разомкнуть губы. Сама не знаю, что хотела сказать и какой дать ответ, однако в тот же миг ладонь мужчины переместилась назад, на шею. Буйный обхватил меня крепко, а губы, пряные и жесткие, прижались к моим…
=3=
Я до последнего мига думала, что это не произойдет.
Странный вихрь эмоций охватил мое тело, мысли метались, как в огне сильного пожара, моля о спасении.
Я всегда жила обычной, скромной жизнью отличницы из провинции и не ожидала, что на меня однажды обрушится такой шквал из неприятностей, безвыходных ситуаций и давления со стороны опытного, зрелого мужчины, близость которого заставляла меня испытывать странные ощущения.
Марат держал меня за талию бережно, но крепко и властно, словно свою добычу. Губы мужчины скользили по моим неспешно, но напористо, углубляя проникновение, делая его неотвратимым, жарким и покалывающим.
От губ Марата тепло скользило по моему телу кипящими волнами расплавленной магмы, задевая грудь, талию, поднимаясь к шее и опускаясь вниз, дотрагиваясь до развилки между ног, концентрируясь бесперебойной, сильной пульсацией в самом низу живота.
Хватка стала крепче, и через задурманенное сознание с огромным трудом проскользнула мысль, что это был не просто фантомный жар от поцелуев. Это были руки мужчины, которые невесомо, но изучающе скользили по моему телу, бесстыдно трогая всюду. От его поцелуя мне было слишком жарко и дискомфортно, от жарких, мужских прикосновений хотелось большего, чтобы он прикоснулся ко мне не через топик и легкие, тонкие брюки, но к обнаженной коже.
Эта мысль была словно заряд электрического тока, поразивший меня в центр нервной системы. Болезненный, отрезвляющий укол, заставивший меня пробормотать что-то в распахнуты рот Марата.
Однако едва мои губы разомкнулись, в тот же миг мужчина лизнул их языком и напористо проник внутрь, целуя меня до головокружения и ослабевших, как вата, ног. Они совсем перестали держать меня.
Пришлось вцепиться в плечи Марата, которые бугрились напряженными, горячими мышцами. Пока его язык хозяйничал у меня во рту, мужчина перехватил меня покрепче. Одним движением он прижал меня к кирпичной кладке стены, подхватил левой ладонью под попой и приподнял, забросив мою ногу себе на бедро.
Большой, сильный, зрелый…
Знающий, чего он хочет, умело добивающийся ответной реакции.
Был ли у меня шанс устоять перед его поцелуями и бешеным напором сексуальной, мужской харизмы?
Впервые мужчина целовал меня так жарко. Он касался моего языка своим, покусывал и втягивал его в свой рот, посасывая, ударяя по самому кончику, словно желая меня съесть целиком, не оставив и крошки.
Пальцы Марата, его широкие ладони сновали по всему телу, разгоняя волны мурашек и предательского, плотского жара с жаждой близости. Ладонь Марата крепко, до боли, стиснула мою грудь, пальцы обхватили тугие вершинки, остро выступившие через ткань топа и тонкого бюста, перекатывая их умело.
Из легких вырвался стон протеста, но гораздо больше в нем было запретного, умопомрачительного удовольствия. Я понимала, что это плохо, что так не должно быть, но предательски таяла от прикосновений умелых рук и жаждала нового наплыва страстных поцелуев, не решаясь, однако сделать ответный шаг навстречу.
— Хватит, — прошептала я сорванным до хрипа голосом.
Марат куснул меня за шею, добравшись до плеча, лизнул языком выступающую ключицу, наклонился еще ниже, сжимая ладонями грудь так высоко и крепко, что она почти выскользнула из топа и бюста…
Я скользнула ладонями выше по его напряженным плечам, вцепилась ногтями в ткань черной, как смоль, рубашки, пытаясь оттолкнуть мужчину, совсем не желая быть раздетой возле стены клуба. Однако его напору было сложно противостоять и мой жест едва ли был замечен этой могучей горой мышц и мускулов. Мужчина сильно завелся, его прикосновения становились жаднее и откровеннее, став такими жесткими, что начала потрескивать ткань топа.
Внезапно в отдалении что-то громыхнуло. Словно выстрел или взрыв. Через секунду ночное небо осветилось яркой вспышкой фейерверка и раздались восторженные возгласы. Посетители клуба вышли на свежий воздух, чтобы взорвать ночное небо салютами.
Это немного притормозило Марата. Он оторвался от моего тела, жадно поцеловал в губы и потрепал по щеке:
— Заводная штучка. Люблю таких. С виду тихони, а под одежкой — потоп…
Какой потоп? О чем он говорит?
Моя голова совсем пошла кругом. Его неукротимый напор показал, почему администратор клуба назвал мужчину Буйным.
Возможно, это была основная черта его характера. И даже мне, совсем неопытной, опьяненной напористой лаской, стало ясно, что лучше не становиться у него на пути.
— Двинули в машину? — предложил Буйный.
Не дожидаясь, пока я приду в себя, он подхватил меня под коленями и… забросил на плечо.
Мое тело взмыло вверх, голова оказалась значительно ниже широченного мужского плеча. Талия покоилась на мужском плече, словно выточенном из камня. Большая ладонь Буйного вольготно опустилась на мою попу, якобы придерживая, но на самом деле мужчина просто не отказывал себе в удовольствии потрогать меня пальцами.
Я заерзала, чувствуя себя то ли добычей пещерного человека, то ли мешком с картошкой, который он легко, не чувствуя закинул себе на плечо. Тем более, я еще не понимала, куда он собирается везти меня.
— Поставьте! Опустите на землю! — запаниковала я.
— Неужели сможешь дойти на своих двоих? Кажется, ты поплыла.
— Я еще ни на что не согласилась! — пискнула.
