Я все-таки заказываю вторую плюшку, хоть есть ее уже нет никакого желания, стаканчик с чаем «с собой» и выхожу на улицу, чтобы поговорить с Сашей без свидетелей. Если так пойдет и дальше, я начну бояться собственной тени.
— Ты охренела?! — рассержено шипит в динамик Саша, и я немного отодвигаю телефон от уха.
— Здравствуй, Саша, - пытаюсь держать лицо, хоть что-то во мне очень на против ответить ему тем же и послать одной из тех фразочек, которых я успела нахвататься от Дениса. — Ты не мог бы сделать одолжение разговаривать со мной как взрослый мужчина а не обиженный мальчик?
— Нет, блядь, не мог бы! — орет он, и я оглядываюсь, потому что кажется, что теперь вся улица в курсе нашего «вежливого» диалога. — Только что звонила твоя мать, вылила на меня ведро помоев и пригрозила, что если я не отговорю тебя от глупости, она сделает так, что мне разрешат строить только собачьи будки!
Я мысленно прикрываю лицо рукой.
Нужно было догадаться, что мать попытается продавить там, где, по ее мнению, легче порвется. Саша никогда не скрывал своих тщеславных планов.
— Ты реально залетела?! — он сначала опять кричит, потом начинает смеяться, потом ругается. — Мы оба знаем, что я к твоей личинке не имею никакого отношения. И скорее лег бы под танк, чем сделал бы ребенка малолетней блядиной, которая днем прикидывается славной папиной дочкой, а по ночам таскается с женатыми мужиками как последняя…
— Закрой рот, - успеваю притормозить его гневную речь. — Знаешь, в эту игру можно играть и вдвоем. Я могу сказать родителям, что не хотела ложиться с тобой в постель, что ты меня принудил.
— Тебе никто не поверит.
Я широко улыбаюсь и жалею, что мы не говорим лицом к лицу. Тогда бы он увидел, что даже загнанные угол котята умеют огрызаться.
— Кому, как ты думаешь, поверят мои родители? Дочери, которая не давала поводов в ней сомневаться, или тебе: человеку, который так откровенно лезет в нашу семью, что это замечают даже светские сплетники?
Пауза в трубке такая громкая, что я не сдерживаюсь и издаю гаденький смешок,.
С моей стороны было бы крайне наивно думать, что сейчас все закончится - и «наша с Сашей история» финиширует на этой красивой ноте. Но по крайней мэре сейчас победа за мной. И в следующий раз Саша хорошенько подумает, прежде чем снова меня шантажировать.
Правда, скорее всего, он уйдет подполье только для того, чтобы приготовить удар посильнее.
Нужно поговорить с Денисом и все ему рассказать.
Глава сороковая: Денис
В ресторан, где Инна назначила мне встречу, она приходит с опозданием в полчаса.
Хорошо, что я предполагал такую мелочную месть и не стал портить вечер голодным желудком. Так что, когда она в образе Владычицы морской — в чем-то богатом и синем — подсаживается за мой стол, я как раз отправляю в рот третий кусок мраморного стейка и запиваю его хорошим красным вином.
На сытый желудок я всегда добрее.
Жаль, что Инна вряд ли это осознает, потому что выразительно фыркает и нервно выдирает из рук официанта планшет с меню.
— Прошу прощения, - задерживаю парня, который спешит уйти, чтобы не мозолить взгляд уважаемым посетителям. — Наши счета, пожалуйста, подготовьте отдельно.
У Инны вытягивается лицо, и она, чуть не швыряя в мальчишку меню, демонстративно просит «бокал белого сухого».
— Вот уж не думала, что ты станешь считать копейки, - злорадно жалит, как только остаемся одни. — Или уже готовишься остаться в чем мать родила после того, как мои адвокаты оставят тебя ни с чем?
Охотно киваю, отрезая еще один ломтик от идеально прожаренного куска сочной говядины.
— Как видишь, Ин, последний хрен без соли доедаю.
Она молчит и злится, злится и молчит, но после пары глотков вина все-таки начинает разговор. Очень вовремя, а то я начал думать, что уйду, так и не узнав, что же она хотела. Но ведь что-то же хотела, раз пришла, размахивая флагом.
— Я готова дать тебе развод, Денис, — вдруг говорит она. — Быстро и без нервотрепки.
От такой новости чуть не давлюсь куском помидора.
Инна выразительно посмеивается, пока я запиваю ее «предложение», и мысленно кручу его в голове, словно кубик Рубика, пытаясь понять, откуда дует ветер. В последнее время мы общались только через адвокатов, и я сделал все, чтобы каждый раз эти стервятники убирались с пустыми клювами.
Возможно, хотя бы они сумели убедить Инну, что лучше не выебываться и взять то, что дают, потому что можно продолжать выебываться и остаться с копейками, на которые она вряд ли сможет так же активно вести свою красивую инстаграмную жизнь?
Увы, я слишком хорошо знаю свою жену, чтобы поверить, что на тридцать третьем году жизни у нее проклюнулось здравомыслие. И она меньше всего похожа на женщину, которая хочет сохранить после развода хотя бы видимость хороших отношений.
— С чего вдруг такая щедрость? Боюсь, в итоге она обойдется мне еще дороже.
— Я хочу твой благотворительный фонд, - с дьявольской улыбкой заявляет Инна. — В мое единоличное использование.
Блядь.
Фонд, о котором говорит Инна — это не просто «банка», в которую время от времени кладут деньги, и потом выдают их на всякую псевдо полезную хуйню, вроде защиты от глобального потепления или собачьего питомника. Какие-то полезные вещи, впрочем, я тоже из него финансировал, но таких меньшинство и по банальной причине: куда проще построить для отвода глаз то, что нужно группке упоротых фанатиков, чем что-то глобальное, что обязательно захочет прибрать к рукам «совершенно бескорыстный» чиновник.
Но у фондов — всех без исключения — есть важная особенность.
Их используют по назначению только в пяти процентах случаев.
Все остальное время они служат для отмывания денег, чтобы всяким «бедным, доедающих последний хуй с маслом» олигархам, не приходилось заявлять свои официальные доходы.
И мой служит для той же цели. Не только мне, но и паре моих знакомых. Общая заначка, если говорить очень фигурально, но максимально близко к сути.
Конечно, я не идиот, чтобы рассказывать Инне такие тонкости.
Значит, кто-то слил меня с потрохами.
Кто-то, кто знал, что именно там крутятся огромные неучтенные средства, и что, получив фонд, она обеспечит себе не только безбедное существование, но и крепко возьмет меня за яйца. На то, чтобы организовать еще один «котел», понадобится не меньше года: оформление документов подготовка «белых» вкладов для отвода глаз, прочая херота, на которую просто нет времени. Инна знает, что мне придется ходить к ней на поклон и фактически попасть в зависимость от настроения Ее Величества. И заодно молиться, чтобы она не охренела окончательно во время очередного ПМС и не разболтала мои тайны случайному собутыльнику в кабаке.
