— Вы, должно быть, шутите.
— Послушайте, я из хороших парней, ясно? Я здесь не для того, чтобы запугивать вас или копаться в вашем прошлом. Кенни Тафт знал что-то об убийстве Кита Руссо. Вероятно, он унес эту информацию с собой в могилу, но, может, и нет. Мне просто нужны кое-какие зацепки, мистер Гилмер.
— Можете называть меня Брюс. — Он кивком указывает на дверь. — Пойдемте в мой кабинет.
К счастью, у Гилмера нет секретаря. Он проводит много времени за пределами кабинета, а сама комната похожа на место, где обитает мужчина, которому проще своими руками отремонтировать поливальную установку, чем написать электронное письмо. Помещение загромождено каким-то хламом, на стенах развешаны старые календари. Хозяин кабинета указывает мне на стул для посетителей, а сам опускается на тот, который стоит позади металлического письменного стола.
— Как вы меня нашли? — спрашивает он.
— Просто случайно оказался в местах, где вы теперь живете.
— Нет, серьезно.
— Ну, вообще-то, нельзя сказать, что вы прячетесь, Брюс. А что случилось с Брэйсом?
— Как много вам известно?
— Я знаю, что Куинси Миллер не убивал Кита Руссо. Убийство Руссо было организовано преступной группировкой наркодельцов, и прикрывал ее, вероятно, Фицнер. Сомневаюсь, что когда-нибудь удастся найти человека, который нажал на спусковой крючок, но мне это и не нужно. Моя работа состоит в том, чтобы доказать: Куинси Миллер убийства не совершал.
— Что ж, удачи вам в этом деле.
Сняв с головы кепку, Гилмер проводит ладонью по волосам.
— Дела, которыми мы занимается, трудные и требуют много времени, но мы чаще выигрываем, чем проигрываем. Мне удалось освободить из тюрьмы восьмерых моих клиентов.
— И это все, чем вы занимаетесь?
— Да. Сейчас у меня шесть клиентов, включая Куинси Миллера. Кстати, вы случайно не были с ним знакомы?
— Нет. Он, как и Кенни Тафт, вырос в Сибруке, а я из Алачуа. С тем, о ком вы спросили, я никогда не пересекался.
— Значит, вы не участвовали в расследовании дела об убийстве Руссо?
— Нет-нет, меня к этому и близко не подпустили. Этим делом занимался Фицнер, и он всю информацию держал при себе.
— А Руссо вы знали?
— В общем-то, нет. Я знал, кто он, порой видел его в суде. Сибрук ведь маленький город. А вы твердо убеждены, что его убил не Куинси Миллер?
— На все сто процентов.
Гилмер о чем-то молча размышляет. Движения у него замедленные, он почти не моргает. Видимо, уже преодолел первый шок от того, что кто-то интересуется его прошлым, и, судя по всему, беспокойства по этому поводу не испытывает.
— У меня есть вопрос, Брюс, — произношу я. — Вы все еще скрываетесь?
— Нет, — с улыбкой отвечает он. — Понимаете, прошло ведь много времени. Мы с женой уезжали в спешке, можно сказать, среди ночи. Нам хотелось убраться подальше, и первые года два я постоянно оглядывался…
— Но почему? Почему вы так спешно уехали и чего боялись?
— Знаете, Пост, я не хочу говорить об этом. Я вас не знаю, а вы не знаете меня. Я бросил свой багаж в Сибруке, и по мне, пусть он там и остается.
— Понимаю. Но, если вы мне расскажете о том, о чем я спрашиваю, с какой стати я стану об этом кому-то сообщать? Вы не были свидетелем по делу Куинси Миллера. Если бы я вдруг по каким-то причинам захотел заставить вас вернуться в Сибрук, то это не в моих силах. Вам нечего сказать в суде.
— Тогда зачем вы здесь?
— Я уверен, что Кенни Тафту было что-то известно об убийстве Руссо, и мне очень хочется выяснить, что именно.
— Кенни больше ничего не сообщит.
— Это точно. Но, может, он когда-нибудь рассказывал вам о Руссо?
Гилмер снова надолго замолкает, а потом качает головой.
— Я ничего такого не помню, — отвечает он, но я сомневаюсь, что Гилмер говорит правду. Ясно, что затронутая мной тема вызывает у него дискомфорт, и он, что вполне предсказуемо, пытается увести беседу в сторону. — Вы сказали, убийство организовала преступная шайка? Они что, киллера наняли?
— Не исключено.
— Но как вы можете быть в этом уверены? Я думал, в том, что убийство юриста совершил Миллер, ни у кого не было никаких сомнений.
Действительно, как я могу быть уверен? В моем сознании проносится образ Тайлера Таунсенда, висящего в нескольких дюймах от поверхности воды и открытых крокодильих пастей.
— Я не могу рассказать вам все, что знаю, Брюс. Я юрист, и бо́льшая часть сведений, с которыми мне приходится иметь дело, строго конфиденциальны.
— Ну что же, если так, ладно. Послушайте, я, вообще-то, сильно занят. — Гилмер бросает взгляд на часы и пытается изобразить человека, у которого мало времени. Неожиданно он просит меня покинуть его кабинет.
— Да, конечно, — киваю я. — Я пробуду в этих местах несколько дней, хочу немного отдохнуть. Мы сможем поговорить еще раз?
— О чем?
— Мне бы хотелось услышать, что произошло в ту ночь, когда Кенни Тафта убили.
— Что от этого выиграет ваш клиент?
— Подобное никогда не знаешь заранее, Брюс. Суть моей работы в том, чтобы продолжать копать. У вас есть номер моего телефона.
Глава 26
Я поднимаюсь на фуникулере на вершину Лысой горы, а затем медленно спускаюсь пешком с высоты 5000 футов. Моя физическая форма явно оставляет желать лучшего, и для этого у меня есть множество оправданий. Первое — это мой фактически кочевой образ жизни, не позволяющий мне регулярно тренироваться в каком-нибудь приличном тренажерном зале. Дешевые мотели, которые отыскивает для моего проживания Вики, услуги подобных объектов инфраструктуры не предлагают. Оправдание номер два — то, что бо́льшую часть жизни я провожу сидя, а не стоя или передвигаясь пешком. В мои сорок восемь лет у меня начинают побаливать тазобедренные суставы, и я знаю, что это — результат бесконечных многочасовых поездок за рулем. К плюсам моего образа жизни можно отнести то, что я ем и пью, что называется, по минимуму и никогда не курил. На осмотре у врача я в последний раз был два года назад, и доктор сказал, что у меня все хорошо. Когда-то давно он же сообщил мне, что ключ к крепкому здоровью и долголетию кроется в том, чтобы потреблять меньше пищи, и что физические упражнения тоже важны, но они не могут обратить вспять губительный эффект избытка калорий. Я стараюсь следовать его совету.
Чтобы как-то отметить редкий факт пешей прогулки, я делаю остановку в небольшом кафе, расположенном в симпатичном домике у подножия горы, и, греясь на солнышке, съедаю бургер и запиваю его двумя кружками пива. Не сомневаюсь, что зимой это место может быть пугающим, но в середине июля здесь настоящий рай.
