Кули и тип в черной рубашке паркуются у какой-то дешевой закусочной в городке Юстис с населением в 18 тысяч человек, который находится от нас в двадцати минутах езды. Очевидное становится еще более явным. Оба мужчины приехали понаблюдать за слушаниями, но при этом не хотели, чтобы их кто-нибудь узнал или увидел вместе, а затем ускользнули, чтобы вместе перекусить. Пока они едят, один из нанятых нами частных детективов меняется машинами со своим коллегой. Когда Кули покидает Юстис и едет обратно, слежка за ним продолжается, но теперь за ним на расстоянии следует уже другой автомобиль.
В фирме, где Кули является партнером, работают двенадцать юристов; она уже очень давно занимается тем, что представляет интересы наркодельцов. Неудивительно, что эта компания не кричит о себе и имеет весьма скудный по содержанию веб-сайт. Рекламные объявления она не размещает, в этом нет необходимости. Кули пятьдесят два года, он окончил юридический колледж в Майами, у него нет ни одной судимости, и он ни разу не выступал в качестве ответчика. Его фото на сайте компании явно нуждается в обновлении, потому что оно было сделано по меньшей мере лет десять назад, но такие вещи не являются необычными. В результате предварительного, весьма поверхностного изучения имеющейся информации нам удалось найти лишь одну любопытную историю, касающуюся фирмы. В 1991 году человек, который ее основал, был найден в собственном бассейне мертвым, с перерезанным горлом. Убийство так и не было раскрыто. Возможно, его тоже совершил какой-нибудь недовольный клиент.
Стрелки показывают два часа дня. Время идет, но судьи Планка не видно. Пожалуй, нам следует попросить одного из местных служащих проверить, жив ли он и не задремал ли снова. В зал суда входит Нэш Кули и опять усаживается в задних рядах. Ему даже в голову не приходит, что мы уже знаем, как зовут его детей и в каком колледже они учатся. Появляется и мистер Черная Рубашка и выбирает место подальше от Кули. Все это выглядит нелепо и как-то по-любительски.
Мы переслали видеоролик с мистером Черная Рубашка в Форт-Лодердейл, в одну высокотехнологичную компанию, занимающуюся вопросами обеспечения безопасности, и заплатили за его комплексное исследование. Компания использует систему распознавания лиц, позволяющую прогнать видео по многим базам данных. Выясняется, однако, что в этом нет необходимости — интересующий нас человек сразу обнаруживается в базе службы исполнения наказаний штата Флорида. Поиск продолжался всего одиннадцать минут. Оказывается, тип в черной джинсовой рубашке — не кто иной, как Мики Меркадо, сорока трех лет, проживающий в Корал-Гейблсе. Он уголовник со стажем и имеет двойное гражданство — мексиканское и американское. В девятнадцатилетнем возрасте Меркадо был осужден на шесть лет, конечно же, за распространение наркотиков. В 1994 году был арестован по подозрению в убийстве и подвергнут суду. Но присяжные признали Меркадо невиновным, и его отпустили.
Пока мы ждем судью Планка, Вики, все еще сидя в ресторанчике, увлеченно роется в Интернете. Позднее она скажет нам, что Меркадо — независимый консультант по вопросам безопасности, что бы это ни означало.
Теперь, когда нам кое-что известно о заинтересовавших нас мужчинах, я, сидя неподалеку от них в зале суда, испытываю сильное искушение повернуться, окликнуть их по именам и задать какой-нибудь вопрос вроде: «Какого черта вы здесь делаете?» Но мы, разумеется, не можем себе позволить ничего подобного. Существует правило: если это возможно, не давай врагу понять, как много ты знаешь. Сейчас Нэш Кули и Мики Меркадо понятия не имеют, что мы уже выяснили их имена, домашние адреса, номера машин и страховых свидетельств, а также места работы. И продолжаем копать. Конечно, мы допускаем, что и у них есть досье на меня, на фонд «Блюститель» и на весь его немногочисленный штат. Что касается Фрэнки, то он всего лишь тень, и его никогда не вычислят и не поймают. Сейчас он за пределами зала суда, в холле здания и внимательно наблюдает за происходящим вокруг. Чернокожих в городке немного, и Фрэнки понимает, что, если будет чрезмерно активен, может привлечь к себе внимание, а это нежелательно.
Наконец в 2.17 в зале появляется судья Планк и, обращаясь к Сьюзен Эшли, просит пригласить нашего следующего свидетеля. В происходящих слушаниях нет никаких неожиданностей — все знают, что Зеке Хаффи вернулся во Флориду. Сюрпризом, однако, стало то, что он согласился дать свидетельские показания лично, если мы оплатим ему авиабилет. Кроме того, Зеке выдвинул еще одно условие: я должен был в письменной форме поклясться, что в его случае срок давности за правонарушение в виде дачи ложных показаний под присягой действительно истек и его не могут по этому поводу подвергнуть уголовному преследованию.
Сейчас Зеке счастлив, что находится на свободе. Мы знаем, что это ненадолго, но он, по крайней мере, говорит правильные вещи, мол, он исправился и будет вести честную жизнь. Присягая, Зеке, как положено, клянется говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Он уже много раз произносил эти слова в залах судов, а потом, будучи тюремным осведомителем с большим стажем, начинал лгать напропалую. В свое время рассказал придуманную историю о том, как его сокамерник, Куинси Миллер, хвастался перед ним, что отстрелил голову своему адвокату, а затем выбросил дробовик 12-го калибра в залив. Теперь Зеке признается, что в этом и в других случаях в обмен на его вранье ему существенно сокращали сроки, полученные им за продажу наркотиков, или засчитывали ему время содержания под стражей. Зеке заявляет, что сожалеет о том, что дурно поступил по отношению к Куинси Миллеру, и заверяет присутствующих, что ему всегда хотелось загладить свою вину.
Зеке — вполне приемлемый свидетель, но проблема, связанная с его привлечением к делу, очевидна. Он столько раз раньше лгал под присягой, что никто, и особенно судья, не может был уверен, что сейчас он действительно говорит правду. Однако его выступление для нас является чрезвычайно важным, потому что отказ от своих показаний свидетелей, выступавших на процессе, может считаться новой уликой. Поскольку у нас есть показания Зеке, данные им лично, и аффидевит, подписанный Кэрри Холланд, мы располагаем достаточным набором аргументов, чтобы пытаться доказать, что суд над Куинси Миллером не был справедливым. Если нам удастся добиться нового судебного процесса, мы сможем представить присяжным более обоснованное, с научной точки зрения, экспертное заключение, чем то, которое когда-то выдал Норвуд. Ни сам Норвуд, ни кто-либо еще из подобных ему лжеэкспертов и близко не подойдут к залу суда. В общем, мы мечтаем о том, чтобы представить новые факты новому жюри присяжных.
Со своей стороны Кармен Идальго делает все, чтобы как можно ярче расписать деятельность Зеке в качестве тюремного информатора. В ее распоряжении имеются протоколы судебных заседаний с пяти процессов, прошедших за последние двадцать шесть лет, на которых Зеке, выступая в качестве свидетеля, лгал присяжным, чтобы пораньше освободиться самому. Хаффи признает, что порой давал ложные показания, но утверждает, что делал это не на всех судебных процессах, о каких упоминает Кармен Идальго. Подчас он путается и не может вспомнить, что именно соврал жюри в том или ином случае. Слышать и видеть все это тяжело, и судья быстро устает, но мисс Идальго продолжает «порку» нашего свидетеля в ходе перекрестного допроса Зеке Хаффи и смотрится, надо признать, вполне убедительно, хотя уже одно ее присутствие в зале суда нас удивляет.
