— Так вот, оглядываясь назад, я хочу заметить, что в данной истории кое-что не сходится. Половина жителей этого округа — мои родственники, а интересы второй половины я представлял как юрист. В последний раз, когда выдвигал свою кандидатуру на переизбрание, я получил восемьдесят процентов голосов и все же расстроился из-за того, что потерял остальные двадцать. Был у нас один пожилой помощник шерифа — он снабжал меня делами. Я платил ему наличными, а потом, когда завершал дело, отстегивал ему часть гонорара. Такая же схема была у меня налажена и с шоферами машин «Скорой помощи», и с водителями эвакуаторов. Все они были у меня на довольствии. Так вот, тот помощник шерифа все еще жив. Он обосновался на берегу залива. Я с ним разговаривал. Он отошел от дел несколько лет назад, более или менее здоров, но, черт побери, ему скоро восемьдесят лет. Он работал на Фицнера, но сумел не скатиться в криминал. Правда, он занимался вопросами, в которых нет больших соблазнов, — организацией дорожного движения, обеспечением безопасности во время футбольных матчей и школьных праздников. Нельзя сказать, что он был крутым полицейским, однако он к этому и не стремился. Ему просто нравилось ходить в форме и получать приличную зарплату. Так вот, он говорит, что вы правы, что Фицнер действительно был на подхвате у наркодельцов. И что об этом знали все наши правоохранители. У Фицнера были двое подручных, братья…
— Зубастый и Губастый.
Колакурчи замолкает и обнажает в улыбке желтые зубы.
— А вы, я вижу, здорово работаете, Пост.
— Мы — люди дотошные.
— В общем, Зубастый и Губастый обстряпывали делишки для Фицнера и держали всех остальных в узде. Те, кто входил в их команду, делили деньги между собой и думали, будто им удается все хранить в секрете, но, как вы понимаете, город у нас маленький.
Официант возвращается и приносит два больших стакана с алкогольным напитком. Он недоуменно смотрит на стакан, уже стоящий передо мной и все еще почти полный. По-моему, официант хочет сказать: «Давай, приятель, пей, это все-таки бар». Глядя на него, я усмехаюсь, припадаю губами к торчащей из стакана соломинке и делаю большой глоток. Гленн, обхватив ладонью стакан, принесенный официантом, поступает так же и, с шумом проглотив солидную порцию, продолжает:
— Так вот, тот бывший помощник шерифа сказал мне, что Кенни Тафт был убит не просто бандой каких-то отмороженных наркоторговцев, на которых напоролся случайно. Ничего подобного. По его утверждению, многие сотрудники всерьез подозревали, что Фицнер организовал засаду, чтобы убрать Тафта, который что-то знал. И еще этот самый бывший помощник шерифа говорит, что план сработал просто прекрасно, но возникла одна небольшая проблема. Одного из тех, кто участвовал в нападении, подстрелили. Очевидно, либо Кенни Тафт, либо Брэйс Гилмер сделал меткий выстрел, и один из бандитов скопытился. Якобы истек кровью по дороге в больницу, и его труп бросили рядом с каким-то наркопритоном в Тампе. Еще один «глухарь», нераскрытое убийство, только и всего. К счастью для Фицнера, убитый не был помощником шерифа и не жил в Сибруке, так что этот случай внимания не привлек. Вы уже слышали все это, Пост?
Я качаю головой. Делиться с Колакурчи тем, о чем мне поведал Брюс Гилмер в Айдахо, я не намерен. Сделав еще один солидный глоток из стакана, Колакурчи продолжает свое повествование.
— Напрашивается вопрос: почему Фицнер решил избавиться от Кенни Тафта? — говорит он.
— Да, это загадка, — произношу я в надежде, что он выложит все, что знает.
— Ну, ходят слухи, что Кенни Тафт каким-то образом пронюхал о плане сжечь помещение, где копы хранили предметы, собранные на местах преступлений, и еще до пожара забрал оттуда несколько коробок с вещдоками. Конечно, об этом никто не знал. Тафт же, завладев этим добром, боялся что-либо с ним делать. Вероятно, он кому-то проболтался, и это дошло до Фицнера, который организовал засаду.
— Несколько коробок? — Я чувствую, как у меня мгновенно пересыхает во рту, а сердце начинает колотиться как бешеное. Чтобы успокоиться, я отпиваю из стакана с сангрией несколько глотков.
— Ну, таковы слухи, Пост. Я не знаю, что именно сгорело во время пожара и что забрал из хранилища Кенни Тафт. Все это, повторяю, только слухи. Если я правильно помню, там хранился фонарик, который позднее пропал. Я читал текст вашего ходатайства об отмене приговора и досрочном освобождении, и мне известно, что его отклонили. Но в любом случае предполагается, что фонарик был уничтожен. Верно, Пост?
— Да, верно.
— Так вот, возможно, он не был уничтожен.
— Это любопытно. — Мне удается спокойно произнести эти слова. — А нет никаких слухов о том, что́ Кенни сделал с теми коробками с вещдоками, которые он вывез до пожара?
— Нет. Но интересно, что ходят слухи, будто во время его похорон, которые по роскоши пришлись бы впору и маршалу, Фицнер послал двух своих сотрудников в дом Кенни, и они обшарили его дюйм за дюймом, пытаясь найти те самые коробки. Но, опять-таки, если верить слухам, они так и не отыскались.
— Однако у вас есть предположение на сей счет, верно?
— Нет, но я над этим работаю, Пост. У меня много источников информации, старых и новых, и я пытаюсь что-нибудь разузнать. Я подумал, вам будет интересно выяснить, что и как.
— А вам не тревожно? — спрашиваю я.
— А почему мне должно быть тревожно?
— Ну, потому, что вы можете узнать или найти нечто, что держалось в тайне или было тщательно спрятано. Куинси Миллер не убивал Кита Руссо. Его убийство было совершено по заказу банды наркоторговцев с благословения и при содействии Фицнера, который к тому же еще и отвел от преступников какие-либо подозрения, подставив Миллера. Банда существует и действует, и десять дней назад ее участники попытались убить Куинси Миллера в тюрьме. Им не нравится то, что мы копаемся в прошлом, и ваши действия им тоже придутся не по вкусу.
— Я слишком стар, чтобы беспокоиться по этому поводу, Пост, — смеется Колакурчи. — И потом, мои раскопки доставляют мне большое удовольствие.
— Тогда почему мы прячемся в каком-то баре в Гейнсвилле?
— В Сибруке нет приличных баров. Впрочем, для такого человека, как я, это, может, и к лучшему. Кроме того, в этом городе я учился в колледже. Мне это место нравится. А вы тревожитесь, Пост?
— Думаю, правильнее будет сказать, что я стараюсь быть осторожным.
Глава 36
Досье на Мики Меркадо становится толще. Благодаря выписанным ордерам к нему добавляются и тщательно изучаются его налоговые декларации. Указывая свой род занятий, Меркадо позиционирует себя как консультанта по вопросам безопасности и единственного владельца компании. То есть получается, что он не имеет партнеров или компаньонов, а его фирма не является акционерным обществом. Судя по адресу его компании, она располагается в том же здании, что и юридическая фирма Нэша Кули, «Варик и Валенсия». В прошлом году заявленный валовой доход Меркадо составил чуть более 200 тысяч долларов, за вычетом платежей по закладной за дом и за пару весьма добротных и престижных автомобилей. Он одинок, разведен, не имеет иждивенцев. Совершенно никакой благотворительной деятельности.
